— Предводитель.

Голос урида дрожал от гнева. Карса медленно повернулся.

— Да, Байрот Гилд.

Лицо здоровяка потемнело.

— Ты позволил юнцу сбежать. Теперь нам придётся его ловить, и это будет нелегко, ибо он, а не мы дома в этих землях.

— Он и должен был сбежать, — ответил Карса.

Байрот нахмурился.

— Ты ведь умён, — заметил Карса, — почему это тебя так удивляет?

— Он вернётся в деревню.

— Да.

— И расскажет о нападении. О трёх воинах-уридах. Вспыхнет ярость, все схватятся за оружие. — Байрот едва заметно кивнул, прежде чем продолжить. — Начнётся охота на трёх уридских воинов. Пеших. В этом юнец уверен. Будь у них кони, верхом бы и атаковали. Трое против восьмерых — поступить иначе было бы безумием. И вот охотники уверят себя в том, что знают, кого и как нужно искать. Трёх пеших воинов-уридов.

Подошёл Дэлум и теперь безо всякого выражения смотрел на Карсу. Тот сказал:

— Пусть скажет Дэлум Торд.

— Скажу, предводитель. В голове юнца ты посеял образ. Там он укоренится, краски его не поблекнут, но расцветут. Эхо предсмертных криков будет звучать всё громче в ушах. Знакомые лица, искажённые вечной болью. Этот юнец, Карса Орлонг, станет взрослым. И не согласится следовать за другими, но поведёт. Должен вести; и никто не осмелится бросить вызов его ярости, сверкающему клинку в его руках, маслу его воли. Карса Орлонг, ты создал уридам врага, какого мы никогда не знали прежде.

— Однажды, — провозгласил Карса, — этот предводитель ратидов преклонит передо мной колени. В этом я клянусь. Клянусь на крови его сородичей.

В воздухе вдруг разлился холод. Поляну окутала тишина, которую нарушало лишь приглушённое жужжание мух.

Глаза Дэлума широко распахнулись, на лице застыл страх. Байрот отвернулся.

— Этот обет погубит тебя, Карса Орлонг. Ни один ратид не встанет на колени перед уридом. Разве что труп к дереву прислонить. Ты желаешь невозможного, и это — путь к безумию.

— Лишь одна клятва среди многих, — бросил Карса. — И все я исполню. Узри, если осмелишься.

Байрот отвлёкся от осмотра шкуры и очищенного от плоти черепа седого медведя — ратидских трофеев — и оглянулся на Карсу.

— А у нас есть выбор?

— Пока дышишь — нет, Байрот Гилд.

— Напомни мне, чтобы я как-нибудь рассказал тебе, Карса Орлонг.

— О чём рассказал?

— Как это — жить в твоей тени.

Дэлум шагнул к Карсе:

— Твои раны нужно обработать, предводитель.

— Да. Но пока — лишь ту, что оставил меч. Мы должны вернуться к лошадям и скакать быстро.

— Как ланидская стрела.

— Верно, именно так, Дэлум Торд.

— Карса Орлонг! — окликнул его Байрот. — Я соберу для тебя трофеи.

— Благодарю, Байрот Гилд. Шкуру и череп мы тоже забёрем. Их вы с Дэлумом можете оставить себе.

Дэлум обратился к Байроту:

— Возьми их, брат. Седой мех больше пойдёт тебе, чем мне.

Байрот благодарно кивнул, затем указал на расчленённого воина:

— Его уши и язык твои, Дэлум Торд.

— Да будет так.

Из всех теблоров ратиды разводили меньше всего коней; несмотря на это, между полянами они проложили широкие тропы, по которым могли скакать Карса и его товарищи. На одной из полян уриды застали врасплох одного взрослого и двух юнцов, которые пасли шестерых боевых коней. На полном скаку с обнажёнными мечами воины смели ратидов и задержались, только чтобы собрать трофеи и коней — каждый повёл в поводу двух скакунов.