— Неудачу потерпели тисте эдур, — хрипло провозгласил он. — Если и нужна кара, то в наказание за их гордыню.

— Не нам этого требовать, — огрызнулся первый. — Не мы заправляем всем в этой игре…

— Но и не тисте эдур!

— Пусть так, но всем нам даны отдельные задания. Карса Орлонг всё ещё жив, и лишь он должен стать нашей заботой…

— Он начал сомневаться.

— Тем не менее странствие его продолжается. Нам следует — теми малыми силыми, какими мы сейчас располагаем, — направить его вперёд.

— До сих пор у нас не слишком-то получалось!

— Неправда. Разбитый Путь вновь пробуждается к жизни. Растерзанное сердце Первой империи начало кровоточить — сейчас лишь редкими каплями, но вскоре начнётся потоп. Нам нужно лишь бросить нашего избранного воина в нужное течение…

— А это в наших силах — по-прежнему весьма ограниченных?

— Давайте проверим. Начинайте предуготовления. Бер’ок, рассыпь пригоршню отатарала в каюте чародея: Путь тисте эдур всё ещё открыт, и в этом месте такой портал быстро превратится в рану… растущую рану. Время для подобных откровений ещё не пришло.

Затем фигура подняла изуродованную голову, словно принюхалась.

— Нужно действовать быстро, — объявила она. — Похоже, за нами выслали погоню.

Остальные шестеро обернулись к говорившему, тот кивнул в ответ на их безмолвный вопрос:

— Да. Сородичи вышли на наш след.

Обломки и плавучий мусор со всей земли прибило к массивной каменной стене — вырванные с корнем деревья, грубо отёсанные брёвна, доски, дранка, части фургонов и телег. По краям теснились пятна смятой травы и подгнившей листвы — целая равнина, которая поднималась и опускалась на волнах. Кое-где стену было почти не видно — так высоко поднимался мусор — и уровень воды под ним.

Торвальд Ном расположился на носу, а Карса сидел на вёслах.

— Не знаю, как нам добраться до стены, — сказал даруджиец. — Ты лучше суши вёсла, друг мой, иначе застрянем сейчас в этом мусоре. А вокруг кружат сомы.

Шлюпка замедлила ход, начала дрейфовать по ковру плавучих обломков. Вскоре оба спутника заметили, что невидимое течение несёт их вдоль края.

— Что ж, — пробормотал Торвальд, — первое течение в этом море. Или думешь, это какой-то прилив?

— Нет, — ответил Карса, вглядываясь в линию берега дальше по течению. — Это пробой в стене.

— Ого. Видишь, где он?

— Кажется, да.

Течение влекло шлюпку всё быстрее. Карса добавил:

— В береговой линии видно углубление, а на месте стены застряли брёвна и стволы деревьев — ты разве не слышишь рёв?

— Да, уже слышу, — напряжённым голосом отозвался даруджиец и поднялся. — И вижу. Карса, нам лучше…

— Да, лучше всего туда не попадать.

Теблор снова сел на вёсла и погнал шлюпку прочь от края. Лодка лениво дёрнулась, начала разворачиваться. Карса налёг на вёсла всем весом, попытался выправить курс. Вода вокруг забурлила.

— Карса! — закричал Торвальд. — Там люди — у пробоины! Я вижу разбитую лодку!

Когда теблор развернул шлюпку поперёк течения, пробоина оказалась по левую руку от него. Карса взглянул туда, куда указывал Торвальд, и оскалил зубы:

— Работорговец и его люди.

— Они машут нам руками.

Карса перестал грести левым веслом.

— Это течение нам не одолеть, — объявил он, вновь разворачивая лодку. — Чем дальше, чем сильней оно становится.