– Да, это нам тоже приходится учитывать, – пожал плечами Джилл. – Но шрамы есть и у меня. Так же, как у тебя и у большинства других людей.

– Давайте проголосуем, – предложила практичная, как всегда, Анжела. – Я голосую за то, чтобы мы заботились о нем – но также следили, как кот за мышью. Как только заметим что-нибудь странное, вот тогда и приглядимся к нему повнимательнее. Но… есть еще кое-что.

– О? – произнес Джилл.

Она кивнула.

– Он уже вел себя странно. Я хочу сказать, что хоть я и не претендую на понимание психологии китайцев, но Кину Сун действовал словно во сне, словно все вокруг него, ну, нечто нереальное. О, я знаю, что этому может быть простое объяснение – например, а есть ли в этом месте хоть что-то реальное, черт побери? Мы принимаем его, потому что знаем: реальное есть. Но как нам объяснить это ему? К тому же вполне вероятно, что он по-прежнему в шоке; я бы на его месте наверняка была.

– Будь ты целиком человеком, – уточнил Джилл. – Но, с другой стороны, а в достаточной ли мере он в шоке?

– Я голосую за предложение Анжелы, – заявил Стэннерсли.

– Я тоже, – поддержал Тарнболл.

И Джилл согласился.

– Ладно. – Но когда они немного расслабились, сказал:

– И потом есть еще Джордж Уэйт.

– Джордж и его зубная боль. – Джек Тарнболл этого ожидал.

– Зубная боль? – нахмурилась Анжела, а затем захлопнула рот ладонью. И миг спустя:

– Один… один случай доказывает другой! Теперь я понимаю, к чему ты клонил. Если лицо одного человека, оставшееся без кожи, может исцелиться за какую-то пару часов…

И Фред Стэннерсли закончил за нее:

– То что, черт возьми, делает Джордж Уэйт с какой-то простой зубной болью?

– Я думал об этом, – сказал Джилл. – Для того что он испытывает, нет никакого разумного объяснения. Ну, есть одно: что Миранда права и это все опухоль. То есть, проще говоря, он лишь думает – или, может, надеется? – что это зуб болит. Но ведь это же Замок, синтезатор, Дом Дверей, а Дома Дверей благотворные, сочувствующие; им полагается автоматически исцелять болезни. Допустим, с чем-то столь серьезным, как раковая опухоль, ему требуется больше времени. Не знаю… – Он покачал головой.

– Но мы знаем-таки, что его забирал тот особняк ггудднов, – напомнил ему спецагент. – Ладно, продержали его там недолго, но достаточно долго, чтобы он оказался в скверном состоянии, когда его выкинули обратно. И вообще, почему, черт возьми, отдали? Раз они, похоже, вознамерились истребить нас всех, то почему бы не избавились от бедного старины Джорджа тут же, на месте?

– Именно эти вопросы, – кивнул Джилл, – я и задавал себе.

– Так давайте выясним правду, – предложил Тарнболл. – Посмотрим на его зуб. Если дело не в нем, тогда это опухоль. И какой бы ни оказалась причина, если боль не начнет очень быстро спадать, то значит это… что-то другое. – Он почесал в затылке и нахмурился. – Это имеет смысл?

И Джилл невольно улыбнулся:

– Перестань нас разыгрывать, Джек, – предложил ему. – Мы знаем, что ты, черт возьми, намного сообразительней, чем готов признаться.

– Мы уже порядочно пробыли здесь, – забеспокоилась Анжела. – Может, нам лучше теперь вернуться.

– Еще секундочку, – остановил ее Джилл. – Но вам следует узнать и о других вещах.

– Хороших или плохих? – Стэннерсли, похоже, встревожился.

– Зависит от того, чем они обернутся, – ответил Джилл.