Ну, все к лучшему. И, несмотря на утверждение Гыса У Калька, или, наверное, именно из-за его заявления, что Джилл – это не более, чем «холоднокровная двуногая форма жизни», совершенно недостойная любого вида вендетты, Сит все же испытывал гордость – даже злобную гордость дерзающего – от своей решимости вторично бросить вызов неожиданно прорезавшемуся умению Джилла. Да, бросить вызов, разбить и уничтожить его. И всех его коллег вместе с ним.

И средства для этой цели находились теперь прямо под рукой.

Держа своих пленников в изоляции, Сит получил доступ к своим старым файлам и синтезировал конструкцию, задействованную в прошлый раз. Конструкцию в виде человека, систему ВМД и оружие в одном флаконе.

Чтобы Спенсер Джилл, увидев его, сразу понял бы, с чем и с кем он столкнулся. Во всяком случае, теперь кое-что из этого он поймет.

Но в качестве прелюдии… почему бы не дать этим новичкам, самым последним из последователей Джилла, испробовать грядущих вещей? Потому что Джордж Уэйт, Фред Стэннерсли и эта самка, Миранда Марш пока еще не видели ничего из легиона ужасов, спрятанных в пространствах между пространствами, в предпространственном сердце Дома Дверей.

Да и одновременно с их посвящением Спенсера Джилла заставят понять, что он не был и никогда не будет тут за старшего…

Джилл не вполне узнавал местность или маршрут, которым следовал Барни. Но в любом случае, он не горел желанием сориентироваться в среде настолько идущей вразрез с его мирскими представлениями о машинах.

Он не мог даже быть уверенным в том, что «местность» – подходящее слово, равно как и «ландшафт», если уж на то пошло. Машинография? Ну, может быть. Металлошафт? Здесь нет ничего, что хотя бы намекало на земную топографию!

Тем не менее, по мере того как шло время, Джилл мерил землю – нет, металл! – шагами, он начал замечать то или иное приметное сооружение, задевавшее какую-то струнку в его памяти. Например, там, позади и одним машинным уровнем выше, опрокидывающаяся вагонетка с крышкой. (Опять бред: какой прок от вагонетки там, где весь мир состоит из металлического мусора?) Это могло быть то оцинкованное стальное ведро, где они с Барни спали в ночь его второго визита в мир машинерии.

В тот раз Джилл побывал здесь один – или они с псом побывали одни, – и это был очень важный визит, когда он впервые узнал, как можно связаться или скоординироваться с фонской технологией. Во всяком случае, кое-что об этом узнал. Так почему же он не мог добиться связи сейчас? Главным образом, потому, полагал он, что это был синтезированный, нереальный мир его собственных наихудших кошмаров. Короче говоря, здесь было не с чем связываться.

В тот, другой раз, он сумел докопаться до принципов действия фонского оружия, принесенного им с собой из реального, из своего собственного мира. Но сейчас, в этом месте – в этом нереальном месте – вся технология являлась не правильной.

Взять, к примеру, вон ту кучу ржавых шестидюймовых винтов прямо впереди. Они наверняка окажутся точь-в-точь такими же, как остальной утиль в этом безумном месте, совершенно бесполезными. Он мимоходом схватил один винт, дал на миг глазам и разуму поиграть с ним и в отвращении отбросил прочь. Половина длины – левая нитка резьбы, а оттуда до головки – правая, и никакого шлица для отвертки. Бессмыслица…

Всего на миг-другой внимание Джилла отвлекалось на винт, именно этого он и пытался избежать.

Барни!

Ну а где же, черт возьми, Барни?

А прямо впереди и выше та высящаяся, бессмысленная куча сваленных как попало лесов, опасно кренящаяся к внешнему провалу. Джилл терялся в догадках: узнает ли он ее? Если да, то он прав. Он знал, куда направлялся Барни.