Сюзанна подняла перед собой руки. Они напоминали две тоненькие ветки. Она и раньше осознавала, насколько сильно похудела, но не хотела задумываться о причинах этого.

— Вы, конечно же, получали набор питательных веществ вместе с жидкостью, — объяснил Витецкий. — Иначе вы давно погибли бы от обезвоживания. Мы внутривенно давали вам глюкозу, другие поддерживающие элементы, но нормальной еды — я имею в виду пищу в твердом виде — вы не получали очень долго, больше трех недель.

Рост у Сюзанны был пять футов пять дюймов, и ее нормальный вес составлял (с учетом хрупкого телосложения) порядка ста десяти фунтов. Сейчас же она весила фунтов девяносто — девяносто пять, и потеря веса для нее была, безусловно, катастрофической. Она положила руки поверх одеяла и даже сквозь его плотную ткань ощутила, что от ее рук остались теперь кожа да кости.

— Двадцать два дня... — повторила она в задумчивости. Как бы то ни было, приходилось верить в то невероятное, что произошло с ней.

Теперь, когда она сдалась под напором очевидных фактов, усталость и боль предприняли на нее новую атаку. Обессиленная, она откинулась на подушки.

— Я полагаю, что на сегодня достаточно, — заключил Витецкий. — Вероятно, я даже разрешил вам разговаривать дольше, чем нужно. Вы совершенно измотаны. Теперь вам необходимо долго-долго отдыхать.

— Отдыхать?! — возразила Сюзанна. — Нет-нет. Ради Бога, только не это. Я уже отдыхала двадцать два дня.

— О каком отдыхе можно говорить в состоянии комы? — возразил Витецкий. — Это же совсем не то, что обычный сон. Вам еще долго придется восстанавливать свою физическую форму и утраченные силы.

Врач взял со столика пульт управления, нажал кнопку и вернул кровать в исходное положение.

— Нет-нет! — панически закричала Сюзанна. — Подождите, пожалуйста, подождите хоть еще немного!

Витецкий не обратил внимания на ее протесты.

Сюзанна схватилась руками за ограждение кровати и попыталась сесть самостоятельно, но сил для этого было явно недостаточно.

— Вы же не будете заставлять меня спать, верно? — взмолилась она, хотя сама прекрасно понимала, что нуждается в сне и отдыхе. Глаза наливались тяжестью и закрывались сами собой.

— Сон — это именно то, что вам сейчас просто необходимо, — пытался убедить ее Витецкий.

— Но я не могу.

— Мне кажется, вам удастся заснуть, вы выглядите ужасно изможденной. И это неудивительно.

— Нет-нет, я имею в виду другое — мне страшно засыпать. Вдруг я никогда уже не проснусь?

— Уверяю вас, это невозможно.

— А если я опять впаду в кому?

— Исключено.

Разочарованная неспособностью врача понять ее страхи, Сюзанна сжалась как пружина и предприняла новую атаку.

— Что будет, если я опять окажусь в коматозном состоянии?

— Но, послушайте, нельзя же теперь всю жизнь бояться обычного сна. — Витецкий говорил медленно, терпеливо, как будто уговаривал маленького ребенка. — Попытайтесь расслабиться. Кома — это то, что уже позади. Скоро вы совсем поправитесь. Сейчас уже довольно поздно, я и сам сейчас поужинаю и отправлюсь спать. Расслабьтесь. Договорились? Сбросьте с себя всякое напряжение.

«Если так он ведет себя у постели больной, — подумала Сюзанна, — то каков же он, когда не прикидывается заботливым?»

Доктор направился к двери.

Она уже хотела закричать ему вслед: «Не оставляйте меня одну!» Но ее развитое чувство самостоятельности не позволило ей вести себя, подобно испуганному ребенку. Она не собиралась полагаться во всем на доктора Витецкого или на кого-либо другого.