— Мы изучаем и преподаем боевые искусства, но Гиназ — не воинственная планета, — сказал Уитмор Бладд. Его костюм сейчас не отличался изяществом. Покрытые пятнами крови и копоти камзол и сорочка превратились в безобразные лохмотья. — Нам так нравилось оставаться вне арены политических интриг и конфликтов.

— Мы стали пленниками своих предрассудков, и нас застали врасплох, — проговорил Дже-Ву, на этот раз направив свой обычный сарказм против себя самого. — Нам следовало бы убивать даже курсантов за такое слепое высокомерие.

Безмерно уставший Дункан смотрел на людей, которые когда-то едва не лопались от гордости за свое исключительное положение, и удивлялся тому, насколько жалкими выглядели они сейчас.

— Гиназ никогда не должен был становиться целью военного нападения. — С этими словами Ривви Динари наклонился, чтобы поднять с мостовой искореженный кусок металла, бывший когда-то элементом украшения башенных часов. — Мы полагали…

— Вы полагали, — жестко произнес Дункан, и никто из старых мастеров не нашел нужных слов для ответа.

Дункан и его рыжеволосый друг нашли тело Кроноса и бросили его в бушующий прибой недалеко от главного тренировочного центра — на том самом месте, где напавшие грумманцы выбросили тела четырех убитых ими курсантов. Этот жест был вполне оправдан, нес в себе символическое значение, но ни Дункан, ни Рессер не испытали ни малейшего чувства удовлетворения.

Собравшись вокруг разрушенного административного корпуса, воины сокрушенно качали головами, осматривая руины. Дункан мысленно дал себе клятву никогда не забывать уроков самомнения, проявленного Оружейными Мастерами Гиназа, которое навлекло на них самих столько бед. Даже древние понимали вред самодовольства и высокомерия, зная, что это кратчайший путь к падению. Неужели человечество ничему не научилось за прошедшие десятки тысяч лет?

Как и все его товарищи, Дункан был теперь одет в форму цвета хаки и носил на голове красную бандану — одежду Оружейных Мастеров. На левой руке, как и у других, была повязана полоса черного крепа — знак траура по более чем сотне Оружейных Мастеров, погибших при отражении нападения грумманцев Моритани.

— Мы надеялись на то, что имперский закон защитит нас, — слабым и бесцветным голосом произнес раненый Морд Кур. Сейчас он не был похож на того человека, который учил молодых курсантов драме эпической поэзии и исторгал у них слезы, зачитывая куски древних сказаний о подвигах героев. Обе руки Кура были перевязаны. — Но грумманцам было все равно. Они оскорбили самые святые традиции, наплевали на самые основы империи.

— Не все в этой жизни играют по правилам, — сказал в ответ Дункан, не в силах скрыть горечь. — Трин Кронос сам сказал об этом. Просто мы не слушали и не слышали его.

Широкое лицо Ривви Динари залилось краской.

— Дом Моритани, конечно, получит по рукам, — сказал Дже-Ву, и губы его сложились в саркастическую улыбку. — Их оштрафуют или даже наложат эмбарго, но все будут по-прежнему смеяться над нами.

— Как можно дальше уважать мощь Школы Гиназа? — горько усмехнувшись, спросил Уитмор Бладд. — Школа обесчещена. Мы понесли громадный моральный урон.

Морд Кур взглянул на затянутое дымкой облаков небо. Его длинные седые волосы жидкими косицами свисали на плечи.