Разумеется, он не понимал, что то, как она себя чувствовала, было для нее гораздо важнее того, как она выглядела.

–　Насколько я знаю, ты оказалась без всякого сопровождения в обществе мужчины,　– проговорил он.　– Другие могли бы рассматривать это как пятно на твоей репутации, но, конечно, не я. Мне известно, что репутация, этого мужчины безупречна.

–　Как великодушно с твоей стороны,　– сказала Шошана.　– Этот человек спас меня в ситуации, которая возникла в большой степени по твоей вине.

–　По моей вине?　– опешил принц.

–　Ты был груб и бессердечен с Мирэссой. Она этого не заслужила и отомстила. Я не оправдываю ее, но могу понять.

Принцу было явно не по себе, он не привык, чтобы кто-то высказывал свои суждения в его присутствии, тем более женщина.

–　А тот мужчина, который, по чьему-то мнению, мог запятнать мою репутацию, был готов рисковать своей жизнью ради меня.

–　Как благородно,　– сказал принц, но посмотрел на нее с подозрением.

–　Да,　– согласилась Шошана,　– благородно.

Роунэн, ее принц, насколько он благородней, чем этот человек, который стоял сейчас перед ней в своих шелках и драгоценностях, наполняя благоуханием всю комнату.

Интересно, что бы сказал Махейл, если бы она призналась, что ей было бы приятнее чувствовать запах пота Роунэна? Она улыбнулась при этой мысли, а Махейл ошибочно принял ее улыбку за признак перемены в ее настроении.

–　Ты уже достаточно пришла в себя, чтобы определить новый день нашей свадьбы?　– официально спросил он.

Значит, несмотря на ее волосы, кожу, невиданную откровенность, он не собирался отменять свадьбу. Неожиданно Шошана обрадовалась, потому что решение теперь зависело от нее, а не от него.

–　Я решила не выходить замуж,　– твердо сказала она, без всякого страха, сомнений и колебаний.

–　Прости?

Принц Махейл оторопел.

–　Я не хочу выходить замуж. Мне нужно так много всего сделать сначала. А когда я выйду замуж, это будет только по любви, а не во имя долга. Прости.

Он с недоумением взирал на нее.

–　А ты советовалась со своим отцом?

–　Это мой выбор,　– сказала Шошана сердито,　– а не его.

Принц Махейл смотрел на нее, смущенный, раздраженный, рассерженный.

–　Может, оно и к лучшему,　– сказал он.　– К тому же, возможно, я полюблю твою кузину Мирэссу больше, чем тебя.

–　Наверняка,　– пробормотала Шошана, когда он решительно вышел из комнаты.

Однако на следующий день, встретившись со своим отцом, Шошана почувствовала такой трепет, что у нее задрожали ноги под длинной юбкой. Отец всегда вел себя при встречах так высокомерно, словно его дети были скорее подданными, чем его родной кровью и плотью.

–　Я слышал,　– сказал он без всякого вступления,　– что ты заявила принцу Махейлу, будто никакой свадьбы не будет.

–　Да, отец.

–　Не посоветовавшись со мной?　– спросил он, подняв бровь.

Шошана набрала полную грудь воздуха и показала ему, что она вовсе не та кроткая, послушная, уступчивая девушка, которой он хотел ее видеть. Она сказала ему, что мечтает получить образование, мечтает о приключениях… и о любви.

–　Так что,　– храбро закончила она,　– я не могу выйти замуж за Махейла. Я готова вместо этого отправиться в темницу.

Губы ее отца дрогнули, и он рассмеялся.

–　Подойди сюда,　– сказал он.

Когда она подошла, он встал и обнял её.

–　Я желаю тебе того, чего каждый отец желает своей дочери,　– счастья. Отцы думают, что знают как лучше, но ты всегда была сильной духом и в состоянии, я думаю, найти свой собственный путь.