– А ты боишься, да? Ты боишься, потому что знаешь, что теперь я могу уничтожить тебя. Я вернусь. Уже скоро. Я вернусь.

Боже.

Томас отшатывается, когда Соломон поднимается на ноги и смотрит на него так, отчего даже у меня стынет кровь в жилах.

– Я иду за тобой, мой мальчик. Я иду. Тебе бы лучше подготовиться к моему возвращению. Я не прощаю тех, кто предаёт меня. И передай это моей дочери. Передай ей, что я вернусь, чтобы напомнить ей, кому она принадлежит. От тебя воняет, Томас. Ты не тот, кого я хотел бы видеть на троне. Трон тебе не принадлежит. Он мой и моего сына. Он всегда был и будет моим. И я вернусь. Я даю тебе время, чтобы ты отступил, потому что знаю, что на самом деле ты слаб. Ты ведь мой мальчик, а мой мальчик всегда делает, как ему скажет папочка. Правда, сынок? Ты сделаешь для меня ещё одну маленькую вещь? Убей себя. Ты знаешь, где должен это сделать. Убей себя, и я обещаю, что Флорина будет жить. Убей себя, или это сделаю я. Я даю тебе выбор, Томас. Я всегда давал тебе выбор, мой мальчик. И ты выбрал меня. Твой папочка хочет, чтобы ты убил себя для него.

У меня перехватывает дыхание, как и у Томаса. Всё внутри меня сжимается от холода и страха. Это словно Русо говорит. Его слова. Даже его чёртова интонация и акцент.

Соломон моргает, и его взгляд становится легче, чем был секунду назад.

– Томас? – хмурится Соломон. – У меня болит голова. В последнее время у меня появились жуткие головные боли.

– Наверное, тебе нужно поесть, – медленно отвечает Томас, всё ещё пребывая в шоке, как и я.

– Да… да. Я рад тому, что ты вернулся. Я ждал тебя. Я прилягу, – потирая виски, Соломон выходит из кабинета.

Томас откидывается на спинку кресла.

«Боже мой. Это был он, да?» – со страхом спрашиваю я.

«Да. Это был Русо. Это его манера разговора, и ты слышала, что он хочет. Он идёт, Флорина. Он уже близко, и с ним как то оказался связан Соломон».

«Радимил сказал убить его, значит, Русо говорил с ним тоже и напугал его. Он боится, что Наима будет вести себя так же. Но как? Как такое возможно?»

«Русо не мог забираться в голову. Это просто невозможно. Точнее, он не мог заставлять говорить своими словами, но он мог читать мысли. Не всегда, но изредка, когда вампир слабее его или полукровка».

«Стан умеет читать мысли, как Русо. Боже… Стан ведь не сын моего отца, да? Он же… не может, правда?»

«Не знаю. Этого я не знаю. Но Рома не имел такой силы, как Стан».

«Я питала Стана своей кровью, но он умел это и до меня. Он иногда легко мог прочитать всё. Так он делал с Савом и его семьёй. Он читает их и чувствует настроение. Но мой отец никогда не обращал особого внимания на Стана. Он же не его сын, правда?»

«Не могу тебе ответить, Флорина. Всё возможно. У Русо было два внебрачных ребёнка на стороне».

«Что?» – Я даже в мыслях взвизгиваю. – «Почему ты раньше не сказал мне об этом?»

«Я забыл. Сейчас вспомнил. Одного он убил у меня на глазах, и я думаю, что это его скелет ты собрала. Он его убил незадолго до случившегося. Но был ещё один. Русо говорил, что это ещё одно его оружие, и он никогда не даст врагам узнать, кто это. Он в безопасном месте. Рома был безопасным местом. Мог быть».

Я прикрываю глаза, раздражаясь тому, насколько ужаснее всё может быть. Хотя… Стан похож на свою мать, а на Рома… нет. Я пытаюсь увидеть в Стане черты лица своего отца и, конечно, нахожу подтверждения. Цвет волос, овал лица, рост, комплекция. Но Стан терпеть не мог Русо.

«Но… Стан, боже мой. Он мой брат».

«Помнишь, когда ты сообщила Рома о том, что вы собираетесь пожениться? Помнишь его реакцию?»

«Он так сильно разозлился.