Мы входим в отель через заднюю дверь и поднимаемся на второй этаж. Я принюхиваюсь, улавливая аромат Стана. Сав стучится в одну из дверей, и она сразу же распахивается.

– Майди, – облегчённо шепчет Сав. Его жена хватает Сава за рубашку и затаскивает в номер, а затем со слезами на глазах прижимает к себе. Я спокойно закрываю дверь, не сумев сдержать благодарной улыбки за то, что они все живы. И они все здесь. Все три сына Сава и его жена, но нет Стана. Я чую его запах, словно он был здесь минуту назад.

– Ваше Величество, – Майди улыбается мне, и я киваю.

– Мы вампиры, – довольно тянет старший из сыновей, Рэндольф.

– Я заметила. Вам идёт. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Мы в порядке.

– Брит? – Я перевожу взгляд на младшего и самого скромного. Он слабо улыбается и кивает мне.

– Привыкаю потихоньку.

– Мне жаль, что тебе пришлось обратиться.

– Мне нет, – он отрицательно мотает головой. – Не жаль. Я хотел быть вместе с родителями. И сейчас нахожусь рядом с ними. Не важно, кто я и как выгляжу. Важно, что мы вместе.

Моё сердце болит от зависти, глядя на то, как Сав взъерошивает волосы сына и обнимает его. Я рада за них, но видеть… любовь родителей, такую искреннюю и такую осязаемую, невыносимо.

– А Стан…

– Направо через два номера. Он пошёл в душ и перекусить, – подсказывает мне Майди.

– Была рада увидеться, – кивнув всем, я выскакиваю из номера и иду к Стану.

Настойчиво стучусь, слыша за дверью его бубнёж. И когда дверь распахивается, то падаю ему в руки. Стан смеётся и кружит меня.

– Привет, – улыбаюсь я, когда он ставит меня на ноги и захлопывает дверь ударом ноги.

– Привет.

Я смотрю ему в глаза, и они живые. Ничего не осталось в нём от того сломленного, сходящего сума вампира, каким я видела его совсем недавно. Наоборот, он стал ещё величественнее, сильнее и увереннее в себе.

– Ты жив, – шепчу, касаясь его лица.

– И ты жива. Мы счастливчики, да? – улыбается он.

– Да, но мне нужно поговорить с тобой.

– Знаю, Томас сказал мне, что Русо уже поблизости и…

– Нет, – отрицательно качаю головой и беру его за руку. Я веду Стана к постели, и мы оба садимся на неё.

– Что случилось, Флорина? – хмурясь, спрашивает он. – Прости, но мне теперь противно называть тебя Русо.

– Окей. Я не против. Я хотела тебе сказать, что… я… – Боже мой, это так сложно.

– Ты меня немного пугаешь. Что то ещё приключилось в замке? Кто то снова сошёл с ума или предал, или…

– Ты мой кровный брат, – выпаливаю я.

Стан приоткрывает губы.

– Эм… да, я считаю тебя своей сестрой, но у нас разные родители, Флорина. И…

– Ты мой кровный брат, Стан. Ты сын Русо.

Лицо Стана бледнеет, и он вырывает свою руку из моей.

Он выглядит таким уязвимым, пока я быстро и шёпотом рассказываю ему, почему мы с Томасом пришли к такому выводу. Я пытаюсь ухватить и передать ему самые важные моменты, а также поделиться с ним тем, что Русо, вероятно, нужен именно он, а не Томас. Потому что Томасу он приказал совершить самоубийство.

Стан после моего рассказа выглядит не лучше. Только теперь к шоку прибавились отвращение, ненависть и бессилие. Он подскакивает на ноги, принимаясь ходить передо мной, и постоянно бормочет: «Это невозможно». Но чем дольше я смотрю на него, тем больше вспоминанию некоторые события из прошлого, нахожу в нём черты Русо.