– Прощай, Стан. Спасибо тебе за всё. Ты король, помни об этом. Рома гордится тобой. Я передам ему всё, что случилось. И скажу, что мы выиграли.

– Но…

Я уже не слушаю его, а прыгаю. Я лечу вниз, и моё тело погружается в вязкое болото. Меня моментально начинает засасывать. Непонятная жижа начинает забивать мою гортань и нос. Кожа горит огнём, словно меня жарят на вертеле. Боль настолько сильная, что даже дышать больно.

«Томас! Томас, ответь. Томас! Иди на свет!»

Я барахтаюсь в густой жиже, касаясь чего то. Я пытаюсь дёргать ногами и руками, чтобы выплыть, но это просто невозможно. Я погружаюсь всё ниже и ниже. Мои глаза разъедает настолько, что я ничего не вижу. Ничего. Озеро меня сжирает прямо за секунды. Я как будто растворяюсь, становлюсь всё меньше и меньше…

«Флорина…»

Я прислушиваюсь, превозмогая боль. Моё сердце бьётся так сильно, что сейчас кажется остановится. Кровь заливает мой рот, гниль проникает в лёгкие. Мне хочется вздохнуть, но дышать нечем. Я толкаю чёртову вязкость, ударяя по чему то. Кажется, это человек… или дерево, или что то ещё. Я не знаю. Но мне удаётся сдвинуться немного вперёд, погружаясь вниз.

«Томас, прошу… дай мне знак. Где ты? Я… у меня мало времени. Вернись… Томас, я люблю тебя. Прошу… не оставляй меня. Ты обещал бороться. Ты обещал, что всегда будешь идти на свет. Иди. Я здесь. Иди ко мне. Давай… Томас, пожалуйста».

Моё сердце болит. Мои руки и ноги едва шевелятся, но я двигаю ими. Нельзя останавливаться. Жижа становится ещё более горячей и кислотной. Она проедает мою кожу, добираясь до мозга, кажется. И его взрывает от боли.

«Томас!» – кричу я.

«Флорина… ниже… я пытаюсь… я… умираю… уходи… я уже…»

Я снова касаюсь кого то своим телом и отпихиваю от себя. Я пытаюсь плыть, сцепив зубы и ничего не видя. Я двигаюсь, кажется, чёртову вечность. Боль становится всё сильнее и сильнее, и я кричу от неё. Я кричу мысленно, потому что мой рот забит… боже…

«Флорина… я…»

Его голос стихает, и меня постигает паника. Нет. В отчаянье я хватаюсь за эту чёртову жижу и карабкаюсь по ней. Я точно натыкаюсь на человека. Я щупаю его пальцами, чувствуя, что мои руки становятся больше похожи на кости. Головы нет… не то. Я ползу, пробираюсь ещё дальше. Я уже не помню, зачем пришла сюда. Почему я здесь?

Томас.

Мои мысли начинают путаться. Сознание медленно останавливает свою работу, как и всё тело. Но я изо всех сил тянусь куда то… я не помню… я… хватаюсь за длинные волосы, которые путаются между моих пальцев. Не вижу…

«Томас, ну же… ты обещал. Ну же… Томас…»

Левой рукой касаюсь кого то ещё, и моё сердце вспыхивает от боли и начинает стучать чаще. Слабо, конечно, но чаще, чем секунду назад.

Нашла. Я тянусь рукой, но Томас словно ускользает. И тут моих пальцев касается что то острое. Оно хватает меня за запястье, пытаясь притянуть к себе. И в этот момент меня дёргает наверх. Я двигаю рукой, цепляя кость руки. Я тащу её на себя. Сопротивление нещадное. Я ору во всё горло внутри своего сознания от боли и отталкиваюсь ногами. Ещё раз… ещё… а потом всё становится тёмным. Улыбаясь, я обнимаю полускелет. Одно обещание я выполнила.

Чистейший кислород заводит мои лёгкие, и из моего рта вырывается поток грязи. Меня переворачивают на бок. Кажется, что рвота никогда не остановится. Мой желудок сводит спазмами, перед глазами всё алое. Меня выворачивает наизнанку.

– Вот так… вот так, Флорина. Давай выплёвывай всё.

«Томас», – шепчу я.

«Да, любовь моя.