– Из-за того, что жертва не умерла, – объяснил он, – суперинтендент Уик не отдал распоряжения действовать по полной программе с группой экспертов, занимающихся фотографиями, отпечатками пальцев и тому подобным. Мне приходится все делать самому! К примеру, этот револьвер. Видите следы серого порошка из бутылки в ящике, которые я нанес на него кисточкой? На оружии нет никаких отпечатков пальцев, кроме принадлежащих самому Пеннингтону Баркли.

Ник протянул руку, словно желая прикоснуться к пистолету, но сразу же ее отдернул.

– Вы имеете в виду, – спросил он, – предположение дяди Пена, что фигура в черной мантии носила нейлоновые перчатки?

– Нет. На такой рукоятке, даже если ее схватить голой рукой, не останется никаких четких отпечатков – только неясные пятна. В Нью-Йорке уже давно доказали, что на револьвере или пистолете невозможно проявить отпечатки пальцев, если только его не брали за ствол или магазинную коробку, а никакой преступник не станет этого делать. – Эллиот сурово посмотрел на Ника. – Вы и остальные цитировали слова вашего дяди о том, что он некоторое время назад сам проделал несколько тестов на отпечатки пальцев. Это действительно так. В ящике находится пачка неглазированных карточек с отпечатками пальцев правой руки некоторых обитателей дома – они взяты при помощи штемпельной подушечки – с надписями, сделанными рукой вашего дяди. Черт возьми! – огрызнулся Эллиот, как будто кто-то сомневался в его словах. Почерк тот же самый, что в его набросках предполагаемого письма в литературное приложение к „Тайме“, и миссис Баркли его опознала. На одной карточке написано „Я“, на другой „мисс Уордор“, на третей „Эстелл“, а еще на двух „Филлис“ и „Феба“.

– Ну? – осведомился доктор Фелл, глядя на стол без всяких признаков косоглазия.

– На карточке с надписью „Я“ отпечатки пальцев и правой, и левой руки. Те же отпечатки – самого Пеннингтона Баркли – находятся на барабане и дуле револьвера – он зарядил его боевыми патронами на глазах четырех или пяти человек и положил на стол, прикрыв газетой „Сазерн ивнинг экоу“. Каждый вошедший в комнату мог взять револьвер и выстрелить в него. Или же, в минуту умственного помрачения, он мог выстрелить в себя сам. Я заверил миссис Баркли, что это не может быть попыткой самоубийства. И все же достаточно ли у нас доказательств, чтобы твердо это знать?

– Нет, – сказал доктор Фелл, – хотя мы можем быть уверены, что это не самоубийство. Что касается отпечатков пальцев…

– По всей комнате разбросаны отпечатки всех, находящихся в доме, – вы можете в этом убедиться по следам, которые я оставил, добывая их. Но, как верно говорил мистер Баркли, это ничего не доказывает. К тому же большинство отпечатков старые и нечеткие. Помимо отпечатков мисс Эстелл Баркли на правом окне, есть только одна серия свежих отпечатков повсюду, кроме этого стола. Это приводит нас к следующему вопросу: кто закрыл и запер левое окно?

– Что-что?

– Кто закрыл и запер левое окно, из-за которого было столько суеты? Посмотрите сюда!

Нижняя рама пострадавшего окна с огромной дырой в том месте, где Ник просунул внутрь свой кулак, свободно пропускала ночной бриз. Эллиот подошел к нему, наступая на осколки, с записной книжкой в одной руке и с лупой в другой, используя последнюю, как указку.

– Здесь (видите следы порошка?) снова отпечатки Пеннингтона Баркли. Ясные, четкие следы обеих рук – большие пальцы внизу, остальные сверху – на средней раме по обеим сторонам шпингалета. Домашнее хозяйство ведется здесь весьма неряшливо – вы можете видеть эти же отпечатки в пыли без всякого порошка.