— Я так хорошо устроила все в своей... в камере, — поделилась через некоторое время Люси. — Билл принес цветы, картинки и все такое. Это нарушение правил, наверное, но он взял и принес. Билл умница, он любит, чтоб все было хорошо. — Она взглянула на них чуть не с беспокойством. — Нет, правда, все не так плохо. Да и вообще, это же ненадолго, правда? Билл говорит, он уверен, что я скоро выйду — выйду, когда моя апелляция...

— Правильно, Люси, — поддакнул Эллери. — Выше нос! — Он погладил ее вялые пальцы на сетке. — И помни, у тебя есть друзья, которые не покладая рук занимаются твоим делом. Все время помни об этом, ладно?

— Если бы я хоть на миг забыла, — прошептала она, — я бы с ума сошла.

— Миссис Уилсон, — с запинкой проговорила Андреа, — Люси!

В черных глазах Люси появилась тоска.

— Как там на воле? Кажется, замечательная погода, не правда ли?

На стене под самым потолком было окно, затянутое решеткой, сквозь которую, словно через сито, пробивался солнечный свет. В него виднелся прямоугольный кусочек голубого неба.

— Мне кажется, — с трудом выговорила Андреа, — собирается дождь.

Амазонка, молча стоявшая прислонившись к каменной стене, произнесла бесцветным, будто не человеческим, а механическим голосом:

— Свидание окончено.

На лице Люси снова появилось выражение ужаса, только на этот раз оно так и осталось, как печать. Лицо Люси исказилось, словно от боли. Стекло будто спало с ее глаз, обнажив таящееся в глубине неподдельное страдание.

— Уже? — прошептала Люси и попыталась улыбнуться, но помрачнела, прикусила губу, и вдруг ее прорвало, она залилась слезами.

— Люси, — прошептал Эллери.

Плача, она восклицала:

— О, спасибо, спасибо! — а пальцы ее разжались, отпустили сетку. Она повернулась и заплетающимися ногами побрела в темный зев двери в сопровождении мрачной бесполой охраны.

Они еще долго слышали шарканье ее грубой обуви по каменному полу. На нижней губе Андреа выступила капелька крови.

— Какого черта вы тут делаете? — раздался грубый голос из-за двери для посетителей.

Эллери резко обернулся и чуть не подскочил, как спугнутый кот. Это в его планы не входило. В правой руке у Билла был большой букет цветов, который он держал бутонами вниз.

— Билл, — торопливо проговорил Эллери, — мы пришли...

— Что ж, — рявкнул Билл, в упор разглядывая Андреа. — И как вам здесь? Здорово, не правда ли?

Андреа машинально взяла Эллери под руку. Он почувствовал, как она вцепилась в него мертвой хваткой.

— О, — пробормотала она упавшим голосом.

— И надо ж, вы не умерли со стыда? Нет, какая наглость! — Билл выпускал слова как стрелы. — Прийти сюда! Что, мало развлечений? Полюбовались? И думаете, будете сегодня сладко спать?

У Эллери заныла рука от вцепившихся пальцев Андреа. Глаза у нее неестественно расширились. Вдруг она отпустила его руку и бросилась к Биллу. Но, поравнявшись с ним, споткнулась. Он нехотя отступил в сторону, все так же не сводя с нее глаз. Андреа пробежала мимо него с низко опущенной головой.

— Билл, — негромко сказал Эллери.

Билл Энджел не отвечал. Он делал вид, будто рассматривает цветы, и стоял повернувшись к Эллери спиной.

Андреа ждала в конце коридора, прислонившись спиной к каменной стене и судорожно рыдая.

— Все, Андреа, все, — принялся успокаивать ее Эллери. — Будет.

— Отвезите меня домой, — сквозь слезы попросила она. — Ради бога, увезите меня из этого страшного места.

Эллери постучал в дверь, и усталый голос Билла Энджела откликнулся:

— Входите!

Эллери открыл дверь в один из узких номеров «Астора».