– Я не могу поверить, что его больше нет.

– И я.

Руби вернула брюки на место и закрыла ящик…

– Девяносто семь, – вздохнул Тоби. – И все эти девяносто семь лет жизни ушли в могилу вместе с ним. Все эти переживания и эмоции. Люди, которых он любил, места, которые он видел, – все кануло в Лету.

Он щелкнул пальцами и склонил голову.

– Жаль, что мы так мало говорили. Мне нужно было слушать его рассказы и таким образом сохранить память о нем.

– О, не будь таким сентиментальным! – Руби ткнула его в ногу носком ботинка. – Гус был всего лишь несчастным старпером. И ни с кем он не собирался делиться своими историями. Я все время пыталась с ним поговорить. Безрезультатно. Кстати, я знаю, что тебе сейчас нужно – выпить.

– Но ведь еще даже не время пить чай.

– Да. Но к тому времени, как я все приготовлю, будет пора. И, кроме того, на улице совсем темно. Так что представим себе, что вокруг ночь. Что тебе принести – ром с кока-колой? Джин с тоником? Или, может, чего покрепче? Шнапс, например? У меня осталась бутылочка.

Тоби посмотрел на Руби, и на его лице отразилось неодобрение. Но он решил не сопротивляться. Нет, он не станет играть в старого зануду. Только не сегодня.

– Бокал красного вина был бы очень кстати, – сказал Тоби и слегка улыбнулся, отчего выражение его лица смягчилось.

– Хороший мальчик, – просияла Руби.

Она вышла из комнаты, а Тоби смотрел вслед Руби Льюис. Той, что была любовью всей его жизни.

В дверях появилась Руби с бутылкой игристого вина и двумя бокалами на длинных ножках.

– Нашла это в холодильнике, – сказала она. – Думаю, мы только что обокрали Мелинду.

– Вот шуму-то будет, – хихикнул Тоби.

– Да, – подмигнула Руби. – Знаю. Но, по-моему, ничего более подходящего к нашему случаю просто не найти.

Она выдернула пробку и налила вино.

– За Гуса, – сказала Руби, подняв свой бокал. – Хоть он и был старым ублюдком, надо отдать ему должное: он никогда не забывал опустить стульчак и был редкостным чистюлей.

– За Гуса, – произнес Тоби. – И за будущее. Пусть оно будет таким же чистым, как его чертово нижнее белье.

Она взглянул на спящего рядом Амитабха. Тот, как обычно, откинул одеяло и тихо посапывал во сне. Лия легла на бок, чтобы лучше его рассмотреть. Она пробежала взглядом по контуру носа и лба. И дотронулась ладонью до его густой шевелюры. А потом, будучи не в силах сопротивляться нахлынувшему порыву, наклонилась к Амитабху и поцеловала его в щеку.

– Боже! – подскочил он. – Что! Что это?!

– Ничего, – сказала Лия, отпрыгнув от него. – Ничего. Просто захотелось поцеловать тебя, вот и все.

– С чего это вдруг?

– Потому что… Не знаю. Просто захотелось.

– Боже, Лия, два часа ночи. Почему тебе не спится?

Она пожала плечами:

– Не могу заснуть. Все думаю об этом старичке. Гусе. Никак не могу перестать думать о нем.

– О боже. – Амитабх вздохнул и снова набросил на себя одеяло.

– Как у тебя получается, скажи? – продолжала Лия. – То есть я имею в виду, ты же видишь такую картину каждый день. Видишь умирающих в одиночестве стариков. Разве это не… ну… не шокирует тебя?

Амитабх работал медбратом в больнице для пожилых людей. И, конечно, по долгу службы сталкивался с подобными вещами.