– Ты тоже ужасно выглядишь, – заметил синьор Ф.

– Спасибо, мне сегодня об этом уже второй раз говорят, – отшутился Джербер.

– Что за спешка на этот раз? – спросил синьор Р.

– Расскажите мне все, что знаете, о введении в транс.

Всякий гипнотизер в самом начале практики выбирает наводящий предмет, это может быть «случайный артефакт» или «постоянный фетиш». Через избранный предмет терапевт устанавливает тесный контакт с пациентом. Метроном Джербера, или маятник, спираль, маленький электрический фонарик, либо заезженная пластинка синьора Б.: можно выбирать из тысячи разных инструментов, чтобы добраться до подсознания.

Самые сильные гипнотизеры предпочитают прикосновения или голос. Джербер знал, что лучшим из них достаточно прикоснуться к субъекту или заговорить с ним в определенной тональности, чтобы тот оказался в подвешенном состоянии. Он еще не достиг такого уровня и, вероятнее всего, никогда не достигнет.

Кроме методов, предполагающих согласие пациента и его сотрудничество, есть способы добиться того же результата без его ведома.

– Существуют сублиминальные фильмы, – стал рассказывать синьор Ф. – Очень быстро сменяющие друг друга образы, на первый взгляд между собой не связанные, обладают невероятной силой внушения.

– Или особые комбинации света и звука, – добавил синьор Р.

– А что-нибудь не столь явное? – спросил Джербер.

Гипнотизеры не поняли, что он имеет в виду.

Тогда Джербер сунул руку в карман плаща и вынул свечу, взятую со стола в той пустой комнате. Подбросил ее, и синьор Ф., более ловкий, поймал на лету.

– Что это такое? – спросил синьор Р.

Синьор Ф. повертел свечу в руках, понюхал. Как и Джербер, ощутил сладковатый запах.

– Ибогаин, – сразу определил он.

– Ибо-что? – переспросил Джербер.

– Вещество с галлюциногенным эффектом. Добывается из африканского растения ибога.

– Ты это принял, Пьетро? – осведомился синьор Р.

– Я это вдохнул, – уточнил Джербер.

По крайней мере, его подозрения насчет того, как на самом деле проводились спиритические сеансы в доме на улице Торнабуони, подтвердились. Ничего сверхъестественного. Участники просто подражали колдунам из какого-то конголезского племени, а то и немногочисленным гипнотизерам начала двадцатого века, которые не гнушались подобными средствами, чтобы погружать человека в транс.

Наркотик, конечно, содержался в воске. Вот почему вокруг стола не было стульев. Чтобы вдыхать испарения, предпочтительнее было не садиться, а стоять над свечами.

У Джербера сложилось представление, что люди, устроившие ловушку, в которую он попался, свободно владеют техниками манипуляции сознанием. И использовали их, манипулируя Эвой.

– Где ты это взял? – спросил синьор Ф., бросая свечу обратно.

Но Джербер, памятуя о том, что случилось с синьором З., на этот раз решил как можно меньше впутывать своих друзей в это дело. Поэтому промолчал.

– Я знаю, откуда это, – снова вступил в беседу синьор Ф.

– Знаешь? – удивился синьор Р. – Так чего ты ждешь – рассказывай!

– Во Флоренции есть кафедральный собор, девять базилик и неисчислимое количество церквей. Но всегда существовали и существуют в огромном множестве разного рода параллельные культы, секты и тайные общества: улицы, памятники и дворцы исторического центра богаты эзотерическими символами, которые соседствуют с чисто христианскими.

Пьетро Джербер это прекрасно знал, но не стал перебивать.