— Даже два дела! — почти крикнула бабушка.

— Правильно, целых два. И только потому, что они без разрешения забрались на чердак. Кроме того, сынок, не ты ли говорил, что найденные ими редукторы спасли тебе жизнь?

— Сколько раз кричал! — подтвердила тетя Моника.

— Так что, на мой взгляд, — продолжал обстоятельный дедушка, — в этом деле можно усмотреть весьма смягчающие обстоятельства. Весьма!

— Но нельзя же этого так оставить! — все слабее протестовал пан Роман. — Ведь они же совершили такой проступок... это непедагогично...

— Постой! — перебила мужа пани Кристина, которой пришла в голову некая педагогическая уловка. — А ты откуда знаешь, что совершили?

— Да ты что? — изумился пан Роман. — А вот эта муфточка? — И он поднял ее высоко вверх, чтобы всем было видно. — Я уже не говорю о том, что только что нам Рафал рассказал.

— Я?! — в свою очередь изумился Рафал. — Если я и говорил что-то, так это просто мои предположения...

— Вы хотите сказать, что мне следует притвориться, будто я ни о чем не догадываюсь? — сообразил пан Роман. Павлик с Яночкой, занятые калейдоскопом, вдруг обратили внимание на наступившую вокруг тишину. Оглядевшись, они увидели всех родных, стол пившихся в углу, которые о чем-то конспиративно шептались. Яночка ткнула брата в бок.

— Гляди! Что-то они обнаружили, — встревоженно сказала она.

— О! От толчка все голубое получилось! — отозвался брат. — Как ты сказала? Обнаружили? Что они такое обнаружили?

— Не знаю. Пойдем посмотрим! И оба на цыпочках подкрались к горстке родных. Как раз в этот момент их отец потрясал муфточкой и возмущенно шипел:

— С ума сошли! Выбросить! Как можно такие ценности выбрасывать?

— Тогда спрячь, чтобы они не увидели, — посоветовала тетя Моника.

Пани Кристина приняла решение:

— Поговорим с ними по душам. Дело непростое, надо подойти к нему осторожно. По-педагогически.

— И обязательно учесть все аспекты, — напомнил дедушка. — Принять во внимание как мотивы поведения детей, так и конечный результат их... м... инициативы.

Не проронив ни слова, дети благоразумно, опять на цыпочках, никем не замеченные вернулись к окну.

— Ну, влипли! — сокрушался Павлик, донельзя взволнованный.

— А я говорила, говорила тебе! — приняла пилить его сестра. — Говорила же — как следует все обыщи, чтобы этих проклятых муфточек больше тут не валялось! — Так я же хорошо искал! Все осмотрел — оправдывался брат. — Может, предки их по всему чердаку разбросали, а я за них отдувайся!

— А теперь из-за дурацкой муфточки они нас вычислили, — расстраивалась Яночка. И оба настороженно поглядывали в сторону родственников, не зная, что же им теперь делать — Так что, может, не ждать? Смываемся из дому? — спрашивал Павлик.

Девочка проявила рассудительность:

— Погоди, с этим не станем торопиться, может как-нибудь обойдется. Вот только бы Хабра они не тронули...

— За него я спокоен, — возразил брат. — Ведь у него теперь такие заслуги! И его вся семья обожает. Не как нас...

Раз ее любимцу не угрожает опасность, значит, остальное уже не так страшно. И Яночка почти спокойно ответила:

— Ладно, в таком случае сами ничего предпринимать не станем, посмотрим, какой оборот примет дело...

20

Опавшие листья весело золотились в косых лучах заходящего солнца, покрывая праздничной позолотой оконные стекла. Лишенные листьев голые кусты чернели за оградой сада. Павлик с Яночкой возвращались домой не торопясь.