Но и без того он выглядел очень внушительно, хотя Ким ни за что в этом себе не призналась бы.
— Прошу вас немедленно покинуть это место. Посетителям сюда нельзя, — приказал мужчина. — У меня очень много дел. — Он развернулся, склонился над грядкой и принялся отряхивать землю с корней саженца. Весь его вид говорил о том, что девушка для него просто не существует.
— Это растение проживет у вас не больше двух лет. В почве слишком много минералов, — заметила Ким.
Мужчина оставил свое занятие и медленно повернулся к ней.
— Здесь у нас насыпан трехфутовый слой почвы со дна реки Дарлинг, — ответил он таким голосом, словно разговаривал с маленькой девочкой. — Не возражаете, если я займусь своими делами? А вы идите куда шли.
— Каждый садовник знает, что нельзя задержать влагу, просачивающуюся в почву. В этом-то вся и беда. Ваше растение погибнет. Если только у вас не руки волшебника.
Мужчина не ответил, и девушка повернулась к нему спиной.
— Я сама найду доктора Эндрюса, — бросила она на прощание.
Ким откинула назад волосы и стала взбираться по крутому склону к дороге. Рядом была зеленая лужайка, а за ней деревья, скрывающие здание гербария ботанического сада от вульгарных взглядов посетителей.
Когда Ким подошла к деревьям, то отказалась от решения немедленно встретиться с доктором Эндрюсом. Если он не любит брать в экспедицию девушек, то ему лучше не знать, что она девушка, пока работа не будет у нее в кармане. Тогда, если что, она даже может подать на него в суд. В правительственных учреждениях дискриминация запрещена.
Не зря же ее назвали Кимберли Джессика Вентворт. У ее дедушки Кимберли был железный характер. Ее сокращенное имя было Ким, и часто, посылая открытку с заказом на бумагу и карандаши, она получала ответ, адресованный мистеру Киму Вентворту. Теперь этот «мистер Ким» может ей помочь.
Погруженная в свои мысли, Ким направилась домой, вместо того чтобы искать загадочного доктора Эндрюса. В своей маленькой комнатке она сочинила блестящее письмо с просьбой зачислить себя на работу в должности технического ассистента и подписалась «Ким Вентворт». К письму она приложила карандашные и чернильные зарисовки растений, выполненные для Ральфа Синклера, аккуратно подписав каждую часть.
Час спустя, после трех чашек чая, выпитых исключительно для храбрости, Ким отправилась в университет, дождалась, пока Ральф Синклер войдет в свое самое рассеянное состояние, и попросила его продиктовать рекомендательное письмо.
— Напиши сама. Видишь я тут вожусь с этим микроскопом…
Именно такого ответа Ким и ждала и сама написала отличное рекомендательное письмо. Оно бы поразило даже Ральфа, будь у него хоть чуточку свободного времени. Он с отсутствующим видом подписал и вдруг до него дошло, что Ким собирается оставить работу.
— Что я буду без тебя делать? — Ральф чуть не заламывал руки. Он бы так и сделал, если бы они были свободны от прелестных серых и алых цветов. — Кто будет рисовать?
— Придется тебе самому, — с сожалением произнесла Ким. — Хотя есть еще Майри Болтон. Она уже получила степень бакалавра. Рисовать она умеет, а вот насчет того, чтобы печатать на машинке…
— Майри Болтон? У которой диплом с отличием? С кудряшками на голове? Местная красавица? Ах да, конечно! Ким, милая, пожалуйста, найди ее. Она должна немедленно приступить к работе.
Это «милая» больно уязвило Ким особенно потому, что Ральф опять прильнул к микроскопу. Он был так рад, что с ним будет работать первая красавица университета. Он уже успел позабыть, что с Ким они больше не увидятся.
Ким решила, что он сам может найти Майри Болтон, направилась к двери, но на пороге оглянулась. |