Сняла с пальцев один за другим два перстня с огромными камнями:

– Возьмите, святой отец. Пусть построят приют и столовую для паломников. Я потом еще деньги пришлю, чтобы кормили нуждающихся бесплатно.

Сообразила как-то вдруг, слова священника подсказали первоочередное.

Остальным обещала попросить Повелителя Двух миров обратить свое благосклонное внимание на Иерусалим.

Имаму Мухлиси добавила, что обе мечети нужно основательно подремонтировать и тоже организовать приют для тех, кто будет совершать хадж по этому пути.

Тот испуганно помотал головой:

– Кто же пойдет в чужой город?

– Какой он чужой, если сюда Пророк был чудесно перенесен и отсюда вознесся?!

Смутился имам, закивал, что права султанша.

Роксолана сдержала свое слово во всем – и султана попросила, и деньги на столовую отправила, и приюты построила – один в Иерусалиме, второй в Мекке. Те, кто проделал дальний путь, чтобы поклониться святыням, обратиться к Богу в таких местах, не должны спать на голой земле под открытым небом.

Бесплатная столовая и приют в Иерусалиме действовали три столетия…

И Сулейман тоже верно поступил, послушал совет своей необычной жены. По его велению уже на следующий год вовсю шло строительство новой крепостной стены и пятерых ворот, ставших самыми известными в городе – Яффских, Дамасских, Львиных, Сионских и Мусорных, а также нового водовода. И стены мечетей Аль-Акса и «Купола скалы» тоже привели в порядок. У «Купола скалы» их покрыли синими и зелеными изразцами, отчего мечеть стало видно отовсюду, словно бирюзовый мираж вырастал над Иерусалимом.

Четыре года строили, не обошлось и без трагедий. Обнаружив, что могила царя Соломона на горе Сион осталась вне крепостных стен города. Сулейман в гневе вызвал архитекторов. Те, заикаясь, объяснили, что Соломон иудейский царь, а потому для мусульман едва ли свят.

– Сулейман свят для всех, – сквозь зубы процедил султан, – и я поручил заботиться обо всех жителях, независимо от веры!

Расправа Сулеймана была скорой, две безымянные могилы на века остались подле Яффских ворот…

Иерусалим не забыл султана Сулеймана и его Хасеки Хуррем тоже не забыл, и то, что ею сделано, помнит. А вот Стамбул забыл, хотя со следующего года строительство приютов (имаретов), бесплатных столовых, больниц, школ и мечетей на средства, выделенные Хасеки Хуррем и собранные ею, началось и в столице, и во многих других городах империи – Эдирне, Андриаполе, Анкаре…

Она вернулась из хаджа иной, Сулейман смотрел в непостижимые зеленые глаза и пытался понять:

– Что ты там увидела и узнала?

– Мир един, Бог един, надо быть мудрей и добрей.

– Мир не един, в нем много враждующих сторон.

– В Мекке не было разницы между суннитами и шиитами, между турками и персами, между арабами и жителями совсем далеких стран. И о помощи Иерусалиму пришли просить люди разных вер.

– Бог един, но всем открыта истина.

Она снова возражала:

– Разве можно казнить или обижать за то, что кто-то крещен правоверным, кто-то христианином, а кто-то иудей? Разве Пророк говорил убивать тех, кто еще не пришел сердцем к Аллаху? Дай время прийти, пусть живут в своей вере.

– Ты стала мудрей…

– Да, Повелитель, когда прикасаешься к святыням, душа становится иной, понимаешь, что остальное суетно и мелочно. Ничто не имеет цены, кроме веры и жизни.

– Если бы все так думали, мир был бы полон святых, а это скучно.

– Я не святая.