— Для меня это не игра, — возразила Элен.

— Неважно. Сначала мы поедим.

Бургундское, которое заказал для нее Марк, ласкало горло, словно бархат.

— Вы ответите мне на один вопрос? — спросила Элен, когда официанты, выполнив заказы, удалились.

— Если смогу.

— Для чего члены комиссии выслушивали меня, если они изначально были намерены мне отказать?

— Мы беседуем с подателем каждой заявки или с его представителем. Главным образом, нас интересуют проекты, призванные поддержать туристический бизнес в некогда проблемных областях или в регионах, далеких от наезженных путей. Твоя заявка показалась интересной, но не первоочередной. К сожалению, дорогая, тебе не приходится ходить за водой десять миль и твой дом освещается щелчком выключателя.

— Только в том случае, если я в состоянии платить по счетам.

Несколько минут их внимание было целиком отдано еде. Элен уже была готова поднять вопрос об организации ночлега и завтраков для экскурсантов, когда Марк заговорил вновь:

— Чего бы ты желала для Монтигла — в идеале?

— Все очень просто. Я хочу, чтобы он опять стал моим домом. Естественно, чтобы я имела возможность содержать его должным образом. — Элен вздохнула. — Никаких экскурсий, никаких чайных приемов. Покой, уют и уединение. Чтобы Монтигл стал таким, каким был когда-то. Как по-вашему, разве не таким должен быть настоящий дом?

— Я не знаю, — сухо отозвался Марк. — У меня есть квартира в Париже и постоянный люкс в Лондоне. Когда я был ребенком, мой отец не задерживался подолгу в одном месте. Только выйдя в отставку, он приобрел небольшой разрушающийся замок с виноградником в Бургундии, вблизи своего родного селения. Он рассчитывал жить там и заниматься производством вина, но умер, так и не успев сделать это место обитаемым.

— И какова его судьба?

— Я продал его английскому семейству, которое искало сладкой жизни.

Марк слегка улыбнулся.

— А у вас самого не возникало соблазна поселиться там?

— И возделывать виноград? — Он покачал головой. — У меня есть фабрики, и мне приходится разъезжать по миру, чтобы налаживать торговлю. — Внезапно он напрягся, и темные брови сошлись на переносице. — Все, последний столик занят. Причем твоими знакомыми, ma belle.

— Знакомыми? — Элен осеклась и в страхе взглянула на Марка. — Это Найджел, да? И его новая пассия?

— И еще парочка постарше; несомненно, его родители. — Элен отодвинула тарелку, и Марк взял ее за обе руки. — Нет, cherie, деваться тебе некуда.

— Но я не могу, — испуганно зашептала она, — не могу видеть их вместе. Не могу…

— Придется, — строго сказал Марк. — Все очень просто. Смотри на меня. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал побелевшие костяшки, а она сидела словно загипнотизированная. — Подумай, Элен, — тихо заговорил он, — если ты удерешь, они поймут, что в их власти заставить тебя страдать. А значит — победа останется за ними.

Он отпустил ее руки и снова наполнил ее бокал.

— Они меня заметили? — в панике спросила она.

— Да, я обратил внимание на определенное раздражение. — Губы Марка скривились. — Мадам хотела уйти, но ее муж — это глыба, его с пути не собьешь.

— А Найджел? — Элен сделала судорожный глоток. — Как он… выглядит?

Марк пожал плечами.

— Похоже, купание ему не повредило.