Беседа Хорхе называлась «Почему мозги пылятся, как старые комнаты».

— Если мы целый день работаем на жарком солнце,— говорил Хорхе,— то что случается с нашими телами?

Он выжидательно замолчал: точь-в-точь как Рауль.

— Мы запачкаемся,— сказал кто-то.

— Правильно! — просиял хранитель.— Наши лица станут грязными, руки станут грязными, тела станут грязными. И что мы тогда сделаем?

— Примем душ,— ответил все тот же мальчишка. Похоже, все привыкли к подобному ходу беседы.

— Да! Мы смоем старую грязь и снова почувствуем себя хорошо. Быть чистыми хорошо!

— Быть чистыми хорошо,— повторили все мальчишки, кроме Матта, Чачо и Фиделито.

Для них это было в новинку.

— Давайте скажем еще раз, чтобы наши новые братья могли произнести это вместе с нами,— сказал Хорхе.— Быть чистыми хорошо.

— Быть чистыми хорошо,— повторили мальчишки — Матт, Чачо и Фиделито вместе со всеми.

— Наши умы и наша работа тоже могут покрываться грязью и тогда нуждаются в промывке,— продолжал хранитель.— Дверь, которую все время открывают и закрывают, не заедает, потому что петли никогда не ржавеют. То же самое и с работой. Если вы не отлыниваете,— он пристально посмотрел на Матта, Чачо и Фиделито,— у вас формируются необходимые навыки. Ваша работа никогда не заржавеет.

«Постойте-ка»,— подумал Матт.

Дверь на кухне у Селии использовалась весьма часто, но в сырые дни она разбухала, и, чтобы открыть, приходилось налегать на нее плечом. Однажды Тэм Лин так разозлился, что кулаком пробил в двери здоровенную дыру. Дверь пришлось поменять, и новая работала гораздо лучше старой. Но вслух Матт ничего не сказал, потому что не хотел остаться без завтрака.

— Поэтому если мы будем упорно работать и не станем отлынивать,— сказал Хорхе,— у нашей работы не будет времени запачкаться. Но наши мозги тоже могут наполниться пылью и микробами. Кто скажет мне, как держать мозги в чистоте?

Чачо хихикнул, и Матт пихнул его локтем. Сейчас его ядовитые реплики были нужны меньше всего.

Несколько мальчишек подняли руки, но хранитель не обратил на них внимания.

— Думаю, наши новые братья вполне могут ответить на этот вопрос. Что скажешь, Матт?

В тот же миг все глаза обратились на Матта. Он словно попал в перекрестье прожекторов Эль-Патроновой службы безопасности.

— Гм... я? — пролепетал он.— Я здесь совсем недавно.

— Но у тебя так много интересных идей,— вкрадчиво произнес Хорхе.— Будь добр, поделись с нами.

Матт лихорадочно перебрал в памяти все доводы хранителя.

— Может быть... держать мозги в чистоте нужно... так же, как дверь, чтобы она не заржавела? Если все время работать мозгами, в них не заведутся микробы.

Матту показалось, что это блестящий ответ, особенно если учесть, что вопрос обрушился на него, как гром среди ясного неба.

Однако, судя по тому, как напряглись лица остальных мальчишек, как вытянулись в некоем подобии улыбки тонкие губы Хорхе, ответ оказался неверным. Промашка...

— Нездоровые суждения, не направленные на благо народа, должны быть излечены самокритикой,— торжественно заявил Хорхе.— Кто покажет Матту, как это делается?

— Я! Я! — наперебой заорали мальчишки, вытягивая руки.

Хранитель выбрал одного — до самых ушей покрытого чудовищной сыпью. У всех мальчишек была плохая кожа, но этот, не напрягаясь, взял бы первый приз. Болячки торчали у него даже из волос.

— Давай, Тон-Тон. Начинай,— велел Хорхе. Лицо у Тон-Тона было словно размазанное о стену.

Если заглянуть в широкие ноздри, подумал Матт, можно увидеть, что творится у него в голове.

— Я, гм, сегодня утром подумал, не украсть ли, гм, еды,— вдохновенно признался Тон-Тон — Повар на минутку оставил котел без присмотра, и я.