Луис так на меня смотрит, словно у меня есть все ответы. Он хочет верить в мою ложь. Я тоже хочу в нее верить.

— Хочешь первым пойти?

Луис кивает. Медсестра хлопает по бледному предплечью, чтобы найти вену.

Хозяйка уже сидит за огромным деревянным столом и просматривает какие-то бумаги, будто нас здесь и нет.

Странное местечко этот кабинет. Старомодный, как и все в доме, но вещей здесь больше, чем я уже привык видеть в помещениях. За нами стоит диван и маленький столик с чайником и несколькими чашками в компании с сахарницей и кувшинчиком молока. Над огромным древним ксероксом висят два блеклых пейзажа. Не видно ни компьютера, ни даже телефона.

Главным в комнате все же остается заваленный бумагами стол, а на стене рядом с ним висит доска, к которой кнопками пришпилены какие-то записки. Что там написано, с моего места не разобрать. Рядом с доской небольшой стенд, где висят всякие ключи. Здесь так тихо, что я слышу собственное дыхание и поскрипывание ручки Хозяйки. И тут до меня доходит, что этот кабинет — сердце дома. Все важное хранится именно здесь.

— Давай руку, — мягко говорит медсестра, и страх возвращает меня к анализу крови, но в голове продолжает зудеть наш с Кларой план.

Зуб даю, на стене висит расписание, когда приходит и отходит лодка.

Игла протыкает кожу. Я вздрагиваю и смотрю, как из вены выходит кровь. Повторный анализ, значит. В животе вспыхивает сгусток. Голова кружится, меня подташнивает. Кожа становится липкой. Что бы я ни говорил Луису, сам думаю только об одном: наше время на исходе.

Если мы с Кларой действительно хотим сбежать, то, наверное, лучше поторопиться.

Мы стоим в коридоре и смотрим, как медсестра несет к лифту образцы нашей крови. Видимо, поедет с ними на верхний этаж. В лазарет. Не хочу об этом думать. Хочу думать не об анализах крови, а о лодке. О том, как влезу в святая святых Хозяйки и узнаю, когда лодка снова появится. И о том, как мы с Кларой свалим к чертовой матери с этого сраного острова.

— Думаю, не стоит рассказывать об этом остальным, — говорю я Луису. — В смысле это же самый обыкновенный повторный анализ. Ерунда. Но сам знаешь, какие люди. Никто не видел, как Хозяйка нас звала. Вот и не надо никому ничего рассказывать.

Луис кивает. Его лицо опять темнеет от страха. Он прекрасно знает, что я имею в виду. Знает, как мы смотрим на заболевших. С любопытством, с надеждой и немного свысока. Ни ему, ни мне не хочется, чтобы на нас смотрели так же. Сердце несется вскачь, словно кто-то ускорил внутри меня время. Чтобы притормозить его, делаю глубокие вдохи. Я к этому не готов. И вряд ли когда-нибудь буду.

Внезапно осознаю, что очень боюсь, но, кроме того, страшно рассержен. Все это несправедливо. Для каждого из нас.

А в комнате отдыха меня уже ждет Джейк.

Я иду по коридору и вижу у двери группку болтающих детей.

— Нас не пускают, Тоби, — говорит Уилл, в котором бурлит нервозное волнение. — Он там с Элби.

Удивительно, что Джейк не пригласил зрителей. Может быть, переживает, что между ударами могут прозвучать неудобные слова. Он уже облажался с Кларой. Хотя я не прочь указать ему на тот факт, что дракой со мной он никого не убедит, будто бы ему все до лампочки.

— Тогда я пойду с Томом.

Том кивает, и никто не возражает. Брать в качества подмоги Уилла и Луиса не вариант. Чуть дальше по коридору липнет к стене хмурый Дэниел. Видимо, бесится, что его не взяли в общее веселье. Мне его немного жаль. Ему стоит понять, что крутым он уже никогда не станет. Может быть, тогда он прекратит вести себя, как кусок дерьма.

— Ты как? — Меня за руку хватает Клара.