— Они неплохие на вид, — признала Синтия Борэйн.

— Действительно, — согласился Ломан.

— А вы, мистер Уайльд? — пригласил старик.

Уайльд увидел устремленный на него взгляд Серены. Она вся спряталась под накидкой, видны были только ее глаза. Он взял одну из конфет; она издавала характерный аромат, немного напоминавший марципан.

— Очень вкусно.

— Я знал, что вам понравится, мистер Уайльд. А ты, дитя мое?

Серена тоже взяла конфету.

— Теперь мы все почувствуем себя лучше, — сказал старик. — Мисс Борэйн, вам приходилось слышать о борборе?

— Нет.

— В него входит несколько компонентов, но главный из них — сок растения, известного под названием caloptropis procera. Белая жидкость, извлеченная из коры. Мистер Уайльд, вы знаете, что женщины пустыни используют борбор против своих врагов?

— Что? — Ломан конвульсивно сглотнул.

— Именно так, мистер Ломан. Одна-единственная капля чистого борбора, попавшая в глаз, немедленно ослепит мужчину. Ну, и женщину, конечно. А при приеме внутрь эта жидкость поражает мозг, подавляет волю, обращает человека в бессмысленный ком глины.

— О, мой Бог! — воскликнула Синтия Борэйн. — А я съела это.

— Вам нечего бояться, мисс Борэйн. Смесь, которую ваш желудок в настоящий момент переваривает, не принесет вам длительного вреда; она была очень тщательно приготовлена. А Богу нужен ваш мозг, чтобы изменить в нем устоявшиеся оценки того, что есть жизнь. Он восстановит его должным образом, вы скоро убедитесь в этом. Вне всякого сомнения, конфета уже оказала на вас успокаивающий эффект, удаляя опасения, закоренелые подозрения, порождая в вас желание поверить мне, довериться мне, вручить себя мне.

Уайльд понял, что старик прав. Ему казалось, что на шее у него ничего нет. Он отчаянно попытался встать, хотя на самом деле это не казалось ему сейчас важным. Невероятным усилием он разогнал клубящиеся облака, поднимавшиеся из глубин его мозга и пристально посмотрел в улыбающиеся глаза. Собрав все свои силы, он перегнулся через проход, схватил старика за бороду и дернул.

— А теперь, мистер Уайльд, скажите, почему вы так поступили? — спросил старик.

Уайльд медленно, преодолевая нежелание мышц, открыл и закрыл рот; его язык, казалось, был полон свинца.

— Я хотел увидеть лицо Бога, — ответил он.

5

Укуба улыбнулся. Как Уайльд и предполагал, его борода оказалась фальшивой, но он конечно же был достаточно стар и вполне мог бы иметь такую же настоящую. Кожа была бледной, а лоб высоким. Большой прямой нос разделял два огромных темных глаза. Его лицо представляло собой путаницу сплошных морщин, на скулах уже не осталось плоти, но глаза были живые и веселые.

— Вы решительны и проницательны, мистер Уайльд. Да, я — Бог.

— Вы не считаете свое имя несколько нескромным? А как вы называете Вседержителя? Аллахом, Иеговой или Господом?

— Я не выдаю себя за Создателя, мистер Уайльд. Слово «бог» в моем понимании означает того, кто обладает силой и властью. У меня есть и сила и власть. Больше всего мне нравится латинская форма, dominus, из которой следует, что бог доминирует во всем, что его окружает. Я доминирую во всем окружающем, мистер Уайльд. Я доминатор.

— Я не хотела быть невежливой, мистер Укуба. — На лице Синтии Борэйн было необычное для нее мягкое выражение. — Я не знала, что это вы. Надеюсь, что я не оскорбила ваши чувства.

— Но мисс Борэйн, как могли вы оскорбить мои чувства? Разве мысли о муравье, ползающем по полу у ваших ног, могут обеспокоить вас? Ну, а теперь расскажите мне о самом заветном из ваших желаний.