На её лице быстро сменилось несколько выражений — шок, печаль и, наконец, тревога.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она, делая неуверенный шаг вперёд, прежде чем остановиться. — Тебе не следует здесь быть. Это слишком опасно.

Грэм медленно пошёл к ней, заикаясь:

— Алисса… Джазмин, я боялся, что ты погибла… — Его взгляд затуманился, и он сморгнул непрошеные слёзы.

— Эх, ебись оно всё конём, — пробормотал Чад себе под нос. — Плохи дела. — Пекарь уже отошёл от стойки, двигаясь в заднюю часть лавки. Что бы он ни решил о сложившейся ситуации, скорее всего его решение включало в себя поиск городской стражи.

— Не подходи, — предупредила Алисса, когда Грэм приблизился. Она бы отступила, но она была зажата в углу маленькой лавки, и отступать было некуда. — Ты не понимаешь. Я опасна.

Грэм проигнорировал её, миновав разделявшее их расстояние:

— Мне плевать. Почему ты не вернулась?

Тут лицо Алиссы изменилось, расслабившись, и её страх исчез. Протянув руку, она завела ладонь ему за голову, и притянула его лицо к себе. Сбитый с толку, Грэм не сопротивлялся. Он мечтал снова её поцеловать каждую ночь с тех пор, как он подумал, что она умерла. Его губы встретились с её губами, и на миг его мир снова стал ярким.

Пока он не почувствовал странное металлическое нечто, заползавшее ему в рот.

Чад с тревогой наблюдал за ними:

— Нам надо уходить, малец. Бери её с нами, если должен, но мешкать нельзя. Пекарь пошёл кого-то предупредить.

Грэм испустил нечленораздельный крик, отталкивая Алиссу, и завалился назад. Он царапал руками свой рот, но что бы ни заползло в него, успело забраться слишком глубоко, и начало вгрызаться в заднюю часть его горла.

— Вот, что делает с людьми любовь, — сделал наблюдение Чад, пытаясь пошутить, но быстро понял, что что-то пошло очень не так. — Что ты с ним сделала!? — потребовал он у молодой женщины.

Алисса проигнорировала его вопрос, наступая на охотника со знакомым мёртвым выражением во взгляде.

У Чада в голове мигом промелькнуло несколько мыслей. Он из прошлого опыта знал о том, что Алисса была смертоносна в бою. Нападать на неё в лоб скорее всего стало бы ошибкой, даже для него. Он также знал, что убить её было последним, чего бы хотел Грэм, что бы она с ним не сделала только что. Будь у него стрела, он всё равно попытался бы это сделать, и плевать ему на пожелания Грэма.

Взмахнув своим лишённым тетивы луком, он попытался отогнать её ненадолго, чтобы успеть вытащить свой длинный нож, но девушка даже не стала уклоняться. Палка крепко ударила её в щёку, заставив её растянуться на полу. Чад никогда не страдал нерешительностью — воспользовавшись подвернувшейся возможностью, он набросила на Алиссу, болезненно вывернул ей голову в сторону, и вытащил нож. Помедлил он лишь ради Грэма.

— Что ты с ним сделала, сука?! — выплюнул он, прижимая острое лезвие к её незащищённому горлу.

Однако она не ответила, продолжая сопротивляться, не обращая внимания на представлявший собой смертную угрозу нож. Его превосходящие сила и вес оставляли её в очень невыгодном положении, хотя это и не имело значения, поскольку она боролась как любитель — её движения были неуклюжими, им не хватало ловкости.

— Грэм, ты в порядке? Поговори со мной! — крикнул он.

Молодой воин не ответил, и его конвульсии стали ещё более отчаянными и ещё менее намеренными. Похоже, что у него был припадок.

Эта причудливая сцена тянулась несколько минут. Чад отчаянно висел на всё ещё сопротивлявшейся женщине, одновременно окликая своего молодого спутника. В конце концов судороги Грэма прекратились, и его тело замерло, но когда он оттолкнулся от пола, выражение в его взгляде заставило волну холода пробежать по спине лесника.