— Нет.

— Ну, и где мне теперь их искать? — возмутился Вадик. — Мне скоро уже уходить! У меня бизнес! Я что — без носков идти должен?! Где они могут быть?..

— Понятия не имею, — спокойно сказала Аня. И даже с некоторым злорадством. Правда, тут же устыдилась этого злорадства и мирно посоветовала: — Вспомни, куда ты их положил.

— Я что, должен о всякой ерунде помнить? У меня серьёзный бизнес! Я не могу на ерунду отвлекаться!

— Ну, не вспоминай, — Аня вдруг невиданно осмелела. — Я бы, конечно, сама вспомнила, если бы вообще знала, куда ты их положил. Но я не знаю. Так что ничем помочь тебе не могу.

— Не занудствуй, — буркнул Вадик уже почти спокойно. Наверное, вспомнил, куда положил вчера носки. — Ты никогда ничем помочь не можешь… Ты скоро придёшь?

У Ани упало сердце. Он что, забыл, о чём они вчера говорили? Значит, неприятности только начинаются.

— Я пока не знаю, отпустят ли меня в ближайшие дни на новой работе, — сказала она осторожно. — Даже в типографии я уже сидеть не смогу. Всё-таки человек в инвалидной коляске, от него не отойдёшь… Так что ты совершенно правильно решил насчёт того, что мне надо из твоей квартиры выписаться. Действительно — зачем платить лишнее? Пятьдесят процентов! Это серьёзный расход.

— А?.. Да… — Вадик, кажется, вспоминал, решал он что-нибудь или не решал. Вспомнил: — Но это же ещё разводиться надо! Тоже расход.

— Я же говорила: это я беру на себя.

— Да, говорила… Ладно. Мне уже собираться надо. Ещё придётся зайти куда-нибудь поесть. В доме никакой нормальной жратвы не приготовлено.

— Без холодильника продукты долго не хранятся, — сказала Аня и опять почувствовала признаки злорадства. — Зимой, правда, кое-что на балконе можно держать.

— Советует она, а?! — Вадик опять начал раздражаться. — Советчиков на мою голову!.. До зимы ещё дожить надо! А долги уже сейчас отдавать! А чем отдавать, а?

— И в этом я тебе уже ничем не могу помочь. У меня денег совсем нет. Только те сто рублей, которые ты мне дал вчера. Тебе их вернуть?

Он молчал и сопел в трубку. Аня ждала даже с интересом, потребует он вернуть эту сотню или нет. Ей казалось, что потребует.

— Эти копейки меня не спасут, — наконец хмуро ответил он. Похоже, и правда обдумывал её предложение. — Бизнес требует серьёзных вложений… Ладно, пока, некогда мне тут болтать.

И бросил трубку. На самом деле бросил, и как-то неудачно — сначала Аня услышала грохот, потом раздражённое чертыханье, потом опять какой-то стук, а потом короткие гудки.

И опять чуть не заплакала от облегчения, как вчера. Наверное, она и заплакала бы, но уже некогда было. Дама Маргарита велела приходить к двум, добираться до новой работы минут сорок, уже половина первого, а ещё надо бы забежать в столовую и хоть чаю с пирожком перехватить. Рублей на двадцать.

Но на чай с пирожком её позвали девочки из компьютерного цеха. Она закрывала дверь корректорской на ключ, а они как раз целой стайкой бежали мимо, все — с одноразовыми пластиковыми тарелками и стаканчиками в руках, увидели её, вцепились, поволокли к себе, радостно приговаривая, что нынче у них такой пирог, какой и она, Аня, вряд ли сможет испечь.

Нынче у них оказался не только пирог, нынче у них опять был большой товарищеский чай с разнообразными закусками и действительно совершенно необыкновенных размеров яблочным пирогом — форматом «А-три», как определили приглашённые печатники.