— Завтрашнее утро избавит нас и от него, — сказала она, понизив голос, — он умрет по своей же вине, именно из-за своей страсти шпионить!

— Как я его ненавижу!

— И я тоже, поэтому мы должны избавиться от него. Теперь представляется удобный случай.

— Как же это можно сделать?

— Иларио слышал разговор с ристани, и я голову даю на отсечение, что завтра, в четвертом часу утра, он будет на том месте, которое я назначила солдату.

— Да, но я не вижу, как это поможет нам избавиться от него?

— Недалеко от того места, где стоит старый черный К рест> — тихонько отвечала донья Бланка, — есть дорога к маленькому мостику, он перекинут с одного выступа скалы на другой и едва держится. На рассвете, когда Иларио проберется туда подслушивать, мост проломится под ним, и монах упадет в расщелину…

— План хорош, если удастся… Но как же мы сами пройдем к назначенному тобой месту в скалах? — спросил дон Альфонс.

— Есть еще другая дорога, по ней мы доедем до подножия крутого обрыва, потом взберемся на него, и когда удем подъезжать к замку, несносного патера, наверно, уже не будет на свете!

— Только бы все это удалось!

— Разумеется, удастся, как же иначе, дон Альфонс? — сказала с удивлением Бланка Мария. — Надеюсь, завтра с нас свалится тяжелое бремя, а пока спокойной ночи!

У принца, кроме министерства в полном составе, был тут еще маленький генеральный штаб, а при нем двести конных телохранителей и отряд зуавов, множество флигель-адъютантов, камергеров, егерей, военные казначеи и, наконец, два патера.

Задумав выпускать газету, где печатались бы сообщения из его лагеря и приказы, он сам набрал людей для этого.

У него были фельдъегеря, служившие курьерами там, где не имелось телеграфного сообщения. Одним словом, все было продумано безукоризненно, и так как лагерь бесперебойно снабжался провиантом и амуницией, то все шло наилучшим образом, обещая большой успех.

Сам дон Карлос, заботившийся главным образом об усилении артиллерии, был полон уверенности в успешном осуществлении своих планов. Из-за границы он получал большую поддержку не только деньгами, но и оружием, и вскоре его войска были настолько хорошо вооружены, что он с гордым самодовольством смотрел на дело своих рук.

Его штаб-квартира находилась в усадьбе около самой Памплоны, владельцы ее уехали со всей прислугой. Дон Карлос и его свита занимали весь огромный дом с прилежащими к нему мелкими строениями и службами, остальной же штат располагался в палатках, недалеко от усадьбы.

Дом, в котором жил дон Карлос и где проходили совещания его министров и генералов, соответствовал своему назначению блестящей обстановкой. Находясь в центре территории, занимаемой карлистскими отрядами, он был очень удобен для осуществления связи между ними и командованием.

Окрестные жители частью из страха, частью из корыстных расчетов без неприязни относились к претенденту на престол.

Дон Карлос только закончил длительное совещание с военным министром и министром финансов и ушел к себе в комнату, как вошедший флигель-адъютант доложил, что дозорные у Памплоны остановили ехавшего патера и провели на главную квартиру, так как он требовал, чтоб его доставили к дону Карлосу.

— Вы его видели и говорили с ним? — спросил принц.

— Да, ваше величество! Он называет себя патером Антонио и говорит, что при нем есть бумаги, предназначенные для передачи вашему величеству, которые могут объяснить, кто он такой.

— Патер Антонио… не из Мадрида ли?

— Из монастыря Святой Марии в Мадриде.