— Ну да, здесь немноголюдно, — улыбнулся и отпил из кружки. Потянулся за печеньем и замер, так и не прикоснувшись к нему. — Соседа напротив?

— Да, — кивнула Наташа. — Я не помню, как его зовут. Я его даже не видела, а вот с его гостем иногда разговариваем…

— Странно. А когда вы видели в последний раз его гостя?

Наташа пожала плечами.

— Сегодня я его видела в окно, — она указала за спину полицейского, — он уходил куда-то. А вчера мы с ним разговаривали.

— Странно, — повторил Молохов, встал и подошел к окну. Отодвинул штору и выглянул на улицу. — Странно.

— Что ж тут странного? — спросила Олеся. — Вы с ним еще не познакомились?

— Нет, с ним-то я как раз познакомился пару дней назад… А вот с гостем, наверное, придется познакомиться.

Молохов вернулся к столу, присел, глотнул чая и посмотрел на Наташу.

— Два дня назад ваш сосед напротив застрелил свою собаку, а потом застрелился сам.

Костя верил в чудеса. И в детстве, и сейчас. Но одно дело — верить и ждать чуда, но другое — когда ты его наблюдаешь воочию. Хотя… Что есть чудо? Манна небесная? Воскрешение мертвых? Даже, наверное, выигрыш в лотерею, потому как выиграть у государства сродни манне небесной. Но может ли считаться выздоровление больного чудом? В нашем мире-перевертыше — наверное, но в нормальном мире, где врачи лечат, учителя учат, сапожники починяют обувь, — это не чудо, а просто выполнение своих обязанностей профильного работника. К отцу приходили врачи, только чтобы узнать, не умер ли он. Все время с ним находилась только Фарида. Не ее ли рук это чудо? Нет, он верил в чудеса, но исцеление человека — это только дело рук самого человека (ну или другого). Все! Он решил закрыть эту тему для себя, чтобы никого не обвинить в халатности. Что-то недосмотрели, что-то диагностировали не так, вот и вылилось все в «чудо». А могло и в трагедию.

Костя посмотрел в зеркало заднего вида. Отец с интересом наблюдал за пейзажами, проносящимися за окном. Костя не решался с ним заговорить. Вот что было странно по-настоящему. Он разучился говорить с собственным отцом за какой-то год. Он не знал, с чего начать разговор, не знал, как его продолжить, в случае если отец ответит. Боялся, что отец ответит. Он так долго ждал этого момента, а теперь боялся каждого слова, произнесенного этим мужчиной. После долгой разлуки они стали чужими?

— Пап? — решился Костя.

Старик вздрогнул, но не повернулся.

— Ты как себя чувствуешь?

«Как видишь, мудак! — сам себе ответил Костя. — Я сижу сам и хожу сам, а самое главное — теперь ни один из вас не притронется к моему члену, когда я захочу отлить!»

Старик улыбнулся, будто прочитал мысли сына.

— Я сижу сам, — сказал он, посмотрев в зеркало. — И хожу сам…

У Кости пересохло во рту. Он встретился глазами с отцом и опустил взгляд на дорогу. Слава богу, старик не закончил фразу так же, как навыдумывал Константин.

До самого дома они ехали молча. Даже когда проезжали оцепленный сгоревший фургон цыган, ни один из них не проронил ни слова. Костя даже не переключился на связь между трагедией и походом отца к бродягам в фургон. Он думал о том, что ему все-таки придется налаживать отношения с отцом. Ведь это все, что осталось у него дорогого в жизни. Не считая Наташи, конечно.

Наташа встала, едва не опрокинув кружку с чаем.

— А как его звали? — спросила она и тут же добавила: — Соседа.