— Успокоишься ты наконец? — раздраженно спросил он. — Ты с ума сошла! Замолчи, ведь нас могут услышать!

— Все равно все скоро узнают! Ты не поедешь с Берил ни в Канаду, ни в Шотландию, запомни ты это, негодяй! Я — твоя жена. Единственная и законная. И ты едешь со мной теперь в Саутгемптон, или же мне придется поискать Тильмана!

— Тильмана?

— Да, а чему ты удивляешься? — Она зло рассмеялась. — Ты, кажется, не знаешь, кто такой Тильман? Зато я прекрасно знаю!

Фрэнк дрожал, лицо его покрылось смертельной бледностью.

— Ты с ума сошла. Милли, ты не сделаешь этого…

— Ты едешь со мной?

Он немного помолчал.

— Поезд отходит после десяти, — произнес он, успокаиваясь. — Мы должны спокойно поговорить обо всем. Здесь это невозможно. Мы встретимся в клубе «Леопольд» ровно через час!

Видя сомнение в ее глазах, он постарался убедить ее.

— Если я не приду в клуб «Леопольд», то, во всяком случае, ты сможешь поймать меня на станции. В твоем распоряжении целых два часа, если я не сдержу своего обещания…

— Но должна сказать тебе… — начала она.

Он зажал рукой ее рот.

— Молчи, тебя могут услышать! — прошипел он.

Дверь на галерею была открыта. Он поспешно закрыл ее. Когда он вернулся, то понял, что выиграл.

— Итак, через час в клубе «Леопольд». Клянусь тебе, Милли, ты напрасно меня обвиняешь. У меня вовсе не было намерения…

— Ты лжешь, — сказала она уже спокойнее. — Но я все-таки дам тебе возможность исправить ошибку. Если ты не явишься через час в клуб «Леопольд», я буду ждать тебя на станции Густон с двумя полицейскими, которые тебя немедленно арестуют. У меня достаточно доказательств, чтобы посадить тебя на много лет в Дартмур. Пусть тогда все знают — и Джон Лесли, и Фридман…

— Замолчи! И делай, как мы договорились. Все будет в порядке…

Джошуа Гаррис вернулся в редакцию уже под вечер. Редактор Филд буквально обрушился на него. Он думал, что Гаррис напишет блестящую статью, хотя выжать из него репортаж было невозможно, если упорно не приставать к нему.

Да, занятный человек был Гаррис. Он жадно собирал всякие новости, но трудно было заставить его что-то написать. Казалось, все эти новости он почему-то берег больше, чем личные тайны.

Гарриса можно было заставить только в последнюю минуту написать несколько строк, между тем, как его карманы были набиты маленькими записочками, содержащими самые важные известия, прочесть которые не удавалось никому, конечно, кроме него.

Мистер Филд приложил все усилия, чтобы заставить его на сей раз что-то написать.

— Газетная статья — то же, что игра в кубики, — рассуждал Джошуа таинственно. — Можно сидеть долго и разбирать все по частям. Можно иметь идею и даже представить себе, как это делается, но пока каждый кубик не положишь на нужное место…

— Не читайте мне, пожалуйста, лекций относительно газетных статей! — взорвался редактор. — Я, наконец, должен получить от вас статью! Я не требую изысканного стиля, здесь есть люди, которые об этом позаботятся. Пишите, что хотите. Только дайте факты, мы из них сами составим хорошую статью. Статью — в полстолбца!

Но Джошуа мрачно и сердито смотрел на него.

— Нет, мистер Филд, не в полстолбца, — сказал он с достоинством. — Никак не меньше, чем в три столбца, но я сейчас ее не могу вам дать, мне необходимо собрать все подробности.