Вот по твоей жизни и выносится решение. Обычно твои плохие и хорошие поступки на одном уровне находятся. Тогда ты снова можешь родиться, но памяти о прошлой жизни у тебя не будет. Тут есть масса разных нюансов и условий в зависимости от того, что перевешивает. Могут спросить тебя, в ком ты хочешь возродиться, могут послать в ребенка твоего врага. Или в женщину, если ты был мужчиной и обижал противоположный пол. Считается, что для правильного понимания жизни тебе необходимо испытать на своей шкуре несправедливость.

Если хорошие поступки намного превышают плохие, память о прошлой жизни сохранится. Тут опять же есть зависимость, сколько и о чем. Есть такие примеры. А вот если ты жил неправильно, то душа твоя просто распыляется и не возродится вновь.

— Но ведь это может быть неправильно, — подумав, сказала Даша. — Вот у кого-то принято родителей или детей в голодные годы выкидывать на смерть. Это так в обычае. Значит что? Они на общем решении считают, что он праведник?

— У всего есть причина. Если такое делают, значит, на всех еды не хватает. Для нас это дикость, для них вполне нормально. Но вот если в тех местах с продуктами проблем не будут, они же перестанут такое делать?

— Ну, да, наверное, — неуверенно сказала она.

— Значит, и не станет такой традиции, и следующее поколение уже не будет считать это нормальным. А тогда и решение будет соответствующее. Законы и традиции меняются в зависимости от происходящего. Что было нормально раньше — сейчас вполне возможно нет. И наоборот.

— Вот есть заповеди: не убей, не укради, не возжелай имущества или там жену ближнего. Для меня это ерунда. Все зависит от того, кого и в какой ситуации убить или своровать. Что за бред подставить другую щеку? Сами христиане этого не делают. Напал на меня — значит будь готов умереть. Уж как бы это некрасиво не звучало, но если мои дети хотят есть, — теоретически, своих пока нет, — усмехнулся на Дашины поднятые брови, — я украду и плевать мне что это не законно и наказывается. Мои дети для меня важнее. Пусть потом после смерти решают, что правильнее дать своим детям умереть или украсть. Даже если чужим детям от этого будет плохо. Для себя я решил.

А что касается пожелать и взять — это две разные вещи. Я могу смотреть с восхищением на чужую жену и нормальной женщине это только понравится. Она для того одевалась и красилась, чтобы ею восхищались. Но вот трогать я ее не буду. Она чужая жена. И то же с восхищением имуществом. Оно чужое, но почему я должен отворачиваться от коня соседа, а не восхищаться им? Потому что я могу взять себе? Это пусть христиане трясутся, если у них нет воли и уважения к чужому. Их Бог заранее решил, что доверять своим верующим нельзя. Все они нарушат его заповеди, дай только увидеть.

Впрочем, — помолчав, добавил я, — я естественно упрощал. В жизни все всегда сложнее. Но эти вопросы про душу и веру надо решать со специалистами. А я простой парень и не стоит со мной это обсуждать.

— Впереди много домов, — сообщила «говорилка».

— Это Варшава, — оживилась Даша. — Летчик, возвращайся и садись на палубу.

Об этом мы давно договорились. Незачем было светиться лишний раз. Заодно и профилактику проведем, пока стоять будем.

Через четверть часа он появился, сделал круг и, выпустив парашют, точно опустился на палубу. Из трюма начали выползать остальные члены экспедиции. Хоть и маленькое, но развлечение. Второй из двух основных центров славянской цивилизации.