Гунер на секунду задержался в комнате и заботливо пробормотал:

– Не придавай всему большого значения. Просто Джон терпеть не может врать. И другого выхода нет. – Дверь за ним закрылась.

– Ничего не понимаю, – растерянно проговорила Элизабет, пробуя снова улыбнуться. – Но постарайся при объяснении не слишком пугать меня.

– И не собирался пугать. Надеюсь, мы обойдемся без этого.

– Пока что этого не скажешь. У меня даже в глазах потемнело от страха. Скажи, это связано с каким то сообщением, которое вы получили по передатчику?

Джон ответил не сразу.

– Он вообще не выходил из строя. А дорогу завалило всего лишь на несколько часов, пока мы были здесь. И с Эндрю все в порядке. Благодаря Гунеру его аппетит ничуть не уменьшился.

– Благодаря Гунеру? – повторила Элизабет растерянно, пытаясь из отдельных фраз собрать нечто единое и стройное.

– Гунер подкармливает Эндрю по ночам и после обеда. На прошлой неделе он начал подкармливать его из бутылочки перед тем, как приносить тебе. Я решил, что для вас будет лучше, если он начнет получать питательную смесь.

– Ты решил! – Элизабет, не веря услышанному, изумленно смотрела на Джона. – Какое право ты имел принимать какое либо решение в отношении моего сына? – Яростная волна гнева вспыхнула в ней. – Какое право ты имел брать это на себя, черт тебя побери?

– Я имею на это право.

– Нет у тебя никаких прав. Я ничему теперь не верю. Ты лгал мне.

– Да.

Она растерянно покачала головой:

– С самого начала все было не правдой.

Его лицо исказила гримаса искренней боли.

– Не все. Я люблю тебя. И готов сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Насчет этого я не лгал.

– Как я могу поверить тебе? Как вообще я могу верить тому, что ты говоришь или делаешь, после всего? Ты не просто солгал. Ты скрыл от меня что то очень важное. Ты знал, как мне хотелось кормить Эндрю грудью. Что это отчасти превратилось в манию. Какие же причины могли тебя толкнуть на то, чтобы перевести его на детские смеси?

– Потому что нам придется для большей безопасности на некоторое время разлучить тебя с Эндрю. Если ты будешь кормить его грудью, это исключается. Я дал тебе возможность давать ему грудь столько, сколько это было возможно.

– Дал мне? – Она смотрела на Джона широко открытыми глазами. – Какая щедрость! Никогда не встречала человека, который бы предупреждал каждый мой шаг. Никто не должен давать мне разрешение на то, чтобы я заботилась и ухаживала за своим сыном. И пока я в состоянии делать это, я буду сама заниматься им. – Пальцы ее сжались в кулаки. – Интересно, сколько еще всевозможных выдумок ты нагромоздил? А как насчет мистера Бардо? Он существует на самом деле или ты создал его своими руками, чтобы толкнуть меня в твои объятия? – Смех ее был невеселым. – И я тотчас ринулась в них. Я была так признательна тебе за доброту. До чертиков признательна.

– Бардо, к сожалению, существует на самом деле. Ты даже не представляешь, насколько мне бы не хотелось, чтобы он жил на этом свете. Он доставляет нам массу беспокойств. И я собирался появиться у тебя только после рождения ребенка, если бы он не вышел так не вовремя на сцену. – Губы Джона скривились. – При этих обстоятельствах мы уже не могли рисковать. Хотя сначала мы не собирались увозить тебя из дома в такое уединенное место.

– Тогда почему пошли на это? Почему вы вынудили меня рожать здесь, а не в больнице? Почему все время прячете нас, как преступников? Почему обманывали меня и водили за нос?

– Чтобы с тобой ничего не случилось, черт возьми, – ответил он сердито. – Бардо не так глуп, чтобы не взять под наблюдение все клиники, где есть родильные отделения.