После ухода няни Долли заглянула к Лоле, а потом отправилась в свою спальню, чувствуя себя совершенно разбитой. Что случилось?

Неужели вновь влюбилась в Идена? Нет, все гораздо проще — она по-прежнему любила его. Это чувство никогда не оставляло ее, просто пряталось глубоко в душе и до поры до времени не давало о себе знать.

Сегодня вечером она почувствовала, что вновь обрела себя. Это было прекрасно и волнующе, давало силы жить.

Тогда почему же она не захотела, чтобы Иден поцеловал ее? Что заставило ее оттолкнуть милого сердцу человека? Что же это за чувства, приносящие боль и страдания?

Долли посмотрела на фотографию Элфи рядом с кроватью. Теплые карие глаза улыбались ей. У нее выступили слезы, и лицо мужа превратилось в бесформенное пятно.

— Прости меня, — прошептала растерявшаяся женщина. — О, Элфи, прости меня.

— Он хороший парень? — спросила Рода на следующее утро по телефону.

— Да, он замечательный, — ответила Долли, одной рукой держа телефонную трубку, а другой кормя из ложечки Лолу.

— Он хорошо себя вел?

— Да.

— Отлично. Это самое главное.

Долли не смогла сдержать улыбку.

— А что еще нужно?

Рода присматривала за Долли, и это было неплохо. Они познакомились в больнице, когда умер Элфи. С тех пор Рода, как старшая по возрасту, взяла ее под свою опеку. Долли любила эту женщину и нуждалась в ней. Ее практические жизненные советы во многом помогали.

— От мужчины нужны честность и чувство юмора, — проворно ответила Рода. — У него есть это?

— Да. — Долли усмехнулась в трубку. — А еще?

— Почему ты ухмыляешься?

— Вовсе нет. Ты даже не видишь меня. Я просто жду, когда ты спросишь, где он работает и сколько зарабатывает.

Из прошлого возник образ матери, и ее ясный и четкий голос…

— Ты какая-то веселая в последние дни, — сказала мать, накладывая себе картофельное пюре. — У тебя появился парень?

Долли уткнулась в свою тарелку и прикусила губу. Парень… Иден вовсе не был мальчиком, он был мужчиной.

— Не совсем, — ответила девушка, вызвав улыбку матери.

— Тогда что?

Мать выглядела не очень хорошо. В последнее время у нее появился лихорадочный блеск в глазах, а лицо стало бледным.

Дочь затаила дыхание. С одной стороны, она жаждала поделиться с матерью впечатлениями и радостью, рассказать обо всем, с другой — осторожность призывала все хранить в секрете. Любовь к Идену была нежна и прекрасна, а мать не одобряла нежность, чувственность и прочие сантименты.

— Он не парень, мама. Он старше, — сказала Долли.

— Старше? На сколько?

Мать прикурила сигарету и подозрительно посмотрела на дочь. Долли знала, о чем та сейчас думает.

— На девять лет. Ему двадцать семь.

— У него хорошая работа? Этот мужчина зарабатывает прилично?

Сердце девушки упало.

— У него замечательная работа. Хочешь еще пюре?

Ее глупая попытка сменить тему не увенчалась успехом, да, собственно, Долли не надеялась на это.

— Какая работа? — Мать выпустила струйку дыма, не отрывая взгляд от лица дочери.

— Он доктор. Педиатр.