— Он доктор. Педиатр.

Тишина. Мать выглядела ошеломленной.

— Доктор? Боже мой, где ты подцепила доктора?

— В больнице, — нервно хихикнула Долли. — Он прекрасный человек, мама.

— Поздравляю, — сухо, но многозначительно проговорила мать. Она стряхнула пепел прямо на тарелку с остатками пюре. — Где твои мозги, Дол? Что может хотеть доктор от такой девчонки, как ты? Видать, и у него ни мозгов, ни денег…

Долли тряхнула головой, чтобы отогнать от себя воспоминания и образы прошлого. Из трубки донесся негодующий голос Роды:

— Кроме таких вопросов, как не маньяк ли он, не торговец ли наркотиками или убийца, меня ничего не интересует.

— Я развею твои сомнения. Он врач. Педиатр. Сойдет?

Очевидно, у Роды остались некие сомнения, потому что женщина на какое-то время замолчала. Как медсестра, она имела свое мнение о врачах, и не всегда положительное.

— Кто? — спросила она.

Долли не завидовала тем, кто попадал в черный список Роды. Она вытерла кашу с носика Лолы.

— Ты не знаешь его. Последние двенадцать лет он работал за границей. Его зовут Иден Эймос.

— Где-то я слышала это имя.

— Возможно, ты читала о нем. Он довольно хорошо известен в медицинских кругах, и даже получил какую-то большую награду Корпуса мира.

Долли вкратце рассказала собеседнице о работе Идена в некоторых развивающихся странах, о его исследованиях, книге — все, что она знала о карьере своего знакомого.

— Надеюсь, он заслуживает тебя.

— У меня возникла проблема, и я подумал, что ты мне поможешь. — Иден стоял с озабоченным видом на пороге и держал в руках картонную папку.

Он указал жестом на ярко-красную «мазду», которую Долли купила себе утром.

— Ты не одна? Я тебя не задержу.

— Нет, нет. Это моя машина. Я продала «порше».

Он удивленно поднял брови.

— Правда? Почему? Женщина пожала плечами.

— Это машина более практична.

И это была правда. Она вновь выбрала красный цвет — цвет страсти и надежды.

Глаза Идена сузились, и он изучающе посмотрел в лицо Долли, но ничего не сказал. Ей стало интересно, о чем он подумал. Видел ли он в ней богатую, избалованную женщину? Что ж, в какой-то степени она и была такой. Но вся проблема в том, что не чувствовала себя таковой. О ее богатстве можно было судить по хорошей одежде, большому дому и дорогой машине. Но в душе Долли всегда оставалась неприхотливой веселой девчонкой, которая выросла в старом неказистом домике. Роскошь это, конечно, хорошо, но, имея деньги, люди не всегда становятся счастливыми.

Они не виделись с Иденом два дня, с тех пор как ездили в ресторан. И когда Долли думала о нем, она вспоминала прерванный поцелуй, и все внутри у нее сжималось.

Сердце женщины дрогнуло, и сейчас, когда посмотрела на гостя, она ощутила непреодолимое желание понять, что с ней происходит. Но не могла. Она убрала руки за спину, до боли сплетя пальцы.

— Дол? — Иден вопросительно смотрел на нее. — Могу я войти на минутку?

Она поспешно отошла в сторону.

— Да, да. Конечно.

Женщина обессиленно прислонилась к стене, все еще сжимая пальцы.

— Я хочу извиниться, — произнесла она и услышала нервную хрипотцу в своем голосе.

— За что? За то, что не дала себя поцеловать?

— Да нет.

— Не нужно.

Казалось, Иден прекрасно контролировал себя. Его слова не выдавали никаких чувств.

— Конечно, у тебя есть право отказаться от поцелуя, если ты этого не хочешь.