— Да.

— Он всегда работал дома?

— Чаще всего. Это был его основной кабинет.

Гость засунул руки в карманы и направился к большой фотографии. На переднем плане, у остатков массивных сооружений майя в Мексике, сидела Долли. Она смотрела прямо в объектив, ветер развевал волосы.

— Красивое фото, — сказал Иден. — Это на Юкатане?

Долли кивнула, чувствуя внезапное замешательство.

— Родители Элфи родились близ этих руин на полуострове. Они приехали в Штаты, когда им было почти под пятьдесят. Но связи со множеством родственников не прервались. Тесные семейные узы, ты же знаешь. Мы с мужем часто ездили в Мексику.

— Ты хорошо знаешь испанский. Я слышал, как ты разговаривала по телефону.

— У меня была богатая практика. — Ее голос звучал с горделивым спокойствием.

— А где ты еще была?

— В Европе. — Долли вздохнула, сопротивляясь какому-то нараставшему неприятному предчувствию. — Мы с Элфи были несколько месяцев в Италии, Испании и Греции. Он любил посещать места со старинной архитектурой.

— А тебе нравилось путешествовать?

Обычный вопрос. Но Долли вздрогнула, когда заметила, что руки Идена сжаты в кулаки.

— Да. Я люблю путешествовать, знакомиться с жизнью других народов, с их культурой. — Женщина прикусила губу, боясь, что уже слишком много сказала, боясь продолжения этого простого диалога. Черт возьми, почему он спрашивает обо всем этом?

— Путешествия расширяют кругозор, — спокойно произнес Иден. — Ты начала по-другому смотреть на мир, на людей, на собственную жизнь.

— Правильно. Я многое узнала за последние двенадцать лет.

Глаза Идена стали серого цвета, словно море перед штормом.

— Рад за тебя. — Теперь в его голосе сквозила горечь.

Долли скрестила руки на груди, словно пытаясь отгородиться от надвигающейся бури. Единственным ее желанием было сменить тему беседы. Их глаза встретились.

— Когда ты была в Испании, — продолжал допытываться Иден, — ты научилась наслаждаться пучеро?

Необъяснимая ярость охватила Долли. Это вовсе не было невинным вопросом. Инстинктивно она сделала шаг назад и напряглась, будто готовясь к обороне.

— Что, черт возьми, происходит с тобой? Давай обойдемся без лишних вопросов, ладно? Если не будет вопросов, то не понадобятся и ответы. — Она с трудом перевела дыхание. — Но поскольку ты спросил — отвечу. Да, Иден. Я научилась есть пучеро, моллюсков, рыбу по-астурийски и многое другое.

5

Иден угрюмо смотрел на нее, стиснув зубы.

— Я тоже хотел показать тебе мир, черт возьми! — резко проговорил он, подходя к Долли. — Да, очень хотел! — повторил он. — Мечтал открыть тебе глаза на жизнь, чтобы ты увидела, как прекрасен мир за пределами того, в котором без надежд и мечтаний вырастила тебя мать. Она заставляла тебя жить ради ее собственных прихотей и радостей, держала подальше от реальной жизни, не желая, чтобы ты взрослела. Дол, ты жила для нее. Она не имела на это права.

Долли вырвалась из его крепких рук.

— Нет, — вскрикнула она, — не смей осуждать мою мать!

Иден бросил на нее укоризненный взгляд. Женщина сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

— Моя мать сделала многое для меня, — продолжила Долли, стараясь говорить спокойнее. — Просто она оказалась жертвой собственной неудачной жизни.

Глаза Идена стали злыми и холодными, словно зимнее небо.

— Она не имела права удерживать тебя.