— Тогда и жизняк?

— А вот выпускать из рук контроль над торговлей опасно. Или тебя монополия не устраивает?

— Все равно вечно так продолжаться не может.

— Вечно нет, — согласился Зверь. — Лет пять, пока к людям не привыкнут. Пока не разберутся, что продать можно не только Вещь, но и себя с потрохами. Остановить это невозможно, но про честь и слово забывать нельзя.

Зверь повернулся в сторону Теда и спросил:

— Ну как?

— Да вроде нормально, — ответил тот, морщась и держась одной рукой за голову. — О чем говорите, понимаю.

— Вот, — сказал Зверь, обращаясь ко мне, — мы с тобой много не предназначенного для его ушей болтали?

— Да вроде ничего такого, — напрягся я.

— Тогда ладно. Сам с ним разбирайся, а я пошел.

Он, рисуясь, щелкнул пальцами и шагнул в появившуюся черную дыру. Через десяток секунд проход исчез. На той стороне Леха вышел к лесу.

— А что это было? — оторопело спросил Тед.

— При чтении особо секретных документов, — доверительным тоном сообщаю, — сверху ставится гриф Х-00-99, где цифры 00 заменяются на продолжительность ознакомления, а 99 — на максимальное количество лиц, имеющих в каждый конкретный момент допуск к этому грифу. То есть если написано Х-01-2, значит, читать можно только в течение минуты и двум посвященным. Все остальные, даже случайно увидевшие документ, расстреливаются на месте. Это именно тот случай.

Тед уставился на меня, открыв рот. Неужели на такие подначки здесь ловятся? Наивный парень.

— Это шутка, — на всякий случай пояснил я. — На одном интернет-форуме люди развлекались, вот я и запомнил. Но болтать об этом не надо. Ты только что познакомился с главой Клана. — Я на мгновение задумался, как бы пояснить. — Он парень очень не стандартный и… в славянской Зоне это называется «меченые» — то есть обладающие странными способностями. Собственно, для этого мне и нужна была аномалия. Можно пересекать границы незаметно, но вот если об этом станет известно кому-то помимо нас, могут быть проблемы. Это понятно?

— Да, — моментально ответил Тед.

— Вот и помалкивай. Не стал бы я это раньше времени демонстрировать, но ему нужен местный язык. Жене тоже обо всем рассказывать пока не надо. Ходили смотреть на яму вместе, потому что требовался проводник. Все. Подробности ни к чему.

— А ты думаешь, она не заметит, что я вдруг начал понимать ваш Язык? — насмешливо спросил Тед.

— А ты скажи, что первый шаг к превращению из чужих в своих сделан, когда клятву дали, теперь второй — дали авансом Язык. Придет и ее очередь, но со здоровьем лучше не шутить, так что после родов. Третий, и последний, будет, когда попадем в Треугольник. А там уже от вас зависит. Специально поясняю еще раз — постарайся говорить на Языке как можно больше по поводу и без повода, даже сам с собой разговаривай, что сказать хочешь, сначала на Языке мысленно произнеси, а не то из головы выветрится все, что туда вложено. А по поводу прочего — вернемся домой, там и вопросы задавать будешь. Пока еще рано. Пошли назад на базу…

— А теперь еще один круг, — сказал полковник.

— Принято, — ответил Летчик, и самолет начал разворачиваться. — Задолбали, — грустно сказал он мне в наушник.

Совместными усилиями мы все умнели и умнели. Теперь наши разговоры подслушать было гораздо проблематичнее. Вставляешь в ухо микронаушник, и даже оборотень рядом не услышит. Спасибо земной промышленности за идею.