– Хрен ли тебе, после пары смертей, какие-то пытки?
– А вы чего, реально кого-то в подвале пытаете? – не удержался я.
– Ну… как сказать… – замялся Батоныч. – Я тебе правду скажу, только ты – молчок!
– Замётано!
– Подвал есть, это верно. И мы даже кое-кого туда водим… Но максимум, что получают такие «гости» – несколько ударов в печень. Не пытаем мы никого, хотя необходимый антураж держим – малый полевой хирургический набор. Там в комплект такая пила страшная входит, для ампутаций конечностей… Бр-р-рррр… Клиенты при одном виде этих инструментов писаются от страха. Для полноты картины к «гостям» выходит Колян, облаченный в заляпанный кровью медицинский халат. Ты ведь его морду помнишь?
– Ага… – с трудом сдерживая смех, кивнул я. – Об заклад могу побиться, что по жизни Колян – весельчак и бабник, и наверняка добряк, мухи зря не обидит.
– Ну, насчет мух ты загнул… – рассмеялся Батоныч. – А хотя… ты верно сказал: ЗРЯ не обидит. Он действительно жизнерадостный увалень, в моем полку старшиной роты служил.
Я не выдержал и заржал в голос. Володя, широко улыбаясь, разлил очередную порцию.
– Так и живем… Ладно, мы отвлеклись. Что после второго рождения было?
– Что было… Отряхнулся от пыли и пошел… Форму вот эту у реконструкторов выкупил, чтобы в следующий раз…
– Ты уже и на будущее загадывал? Про третий раз думал?
– А чего тут думать? Один раз – случайность, два раза – тенденция…
– Третий раз – закономерность?
– Так и вышло. Вернулся я из Бреста в Москву. Уже по пути понял, что история весьма круто переменилась. Со мной в одном купе ехал историк-любитель, всё мне по полочкам разложил. Война на полгода раньше закончилась, потери почти на четверть снизились…
– А в твоем… – Володя запнулся, – мире – когда закончилась война и какие были потери?
– Девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Потери – почти двадцать восемь миллионов. И то многие исследователи говорят, что реальные потери могут быть больше.
– Сколько?! – оторопел Батоныч. – Это же…
– Да, на одиннадцать миллионов больше, чем у вас.
– Как же так? Как же можно было… так? – Володя оказался шокирован.
– Пограничное сражение у нас совсем по-другому проходило. Да и потом… Вяземский котел, окружение Юго-Западного фронта, Харьковская катастрофа сорок второго года… За первые два года войны потери «у нас» и «у вас» отличаются почти в три раза. Да и дальше, до самого конца войны, потери Красной Армии «у вас» гораздо терпимее. Но в основном потерь меньше среди гражданского населения.
Батоныч, все еще под впечатлением от услышанного, молча расплескал коньяк по рюмкам и проглотил напиток как лекарство. Я последовал его примеру: страшные цифры до сих пор кололи сердце. Взгляд Владимира Петровича сделался осмысленным только минуты через три. |