Кэлхаун поднял голову и оперся на мотыгу, отер рукавом пот со лба. Попутно он оглядел Преподобного. Нахмурившись в силу привычки, облокотился на изгородь своего садика.

Преподобный сделал то же самое.

— Добрый день, сэр. Я преподобный Джебидайя Мерсер. Пришел просить вас об услуге.

— Услуге?

— В которой один добрый христианин не может отказать другому.

— Это мы поглядим, — сказал Кэлхаун.

— От шерифа, при условии вашего согласия, я получил разрешение на одну ночь чтения псалмов, здесь, в Мад-Крике. Во избежание недоразумений, он хотел быть уверен, что вы не против, хотя какие могут быть недоразумения между нами, слугами Господа.

— Да ну? — сказал Кэлхаун.

Преподобный улыбнулся. Он редко делал так по своей воле, только когда преследовал некую цель. Сейчас он чувствовал, что его красноречие не слишком проняло этого старого пса.

— Он еще добавил, что у вас есть палатка, а мне бы она пригодилась. Я хотел бы взять ее в аренду для проповеди.

— А я пока не давал разрешения здесь проповедовать. Ведь вы сказали, что шериф настаивал на моем разрешении, верно?

— Разумеется. Кстати, я готов хорошо заплатить за палатку.

— И сколько?

— Назначьте цену.

— Шесть монет.

— Расхожая цена, — сказал Преподобный. Он полез в карман за деньгами.

— Вечер для проповеди выберу я.

— Не хочу мешать заведенному вами порядку. Выбирайте.

— Отлично. В субботу.

Преподобный удержал руку с деньгами.

— В субботу? Однако, преподобный Кэлхаун, при всем уважении, это худшая ночь для проповеди. Все отправятся в салун.

— Соглашайтесь или проваливайте, мистер Мерсер.

— Преподобный Мерсер.

— Так что?

— Согласен. — Поморщившись, он вложил монеты в протянутую ладонь.

Кэлхаун пересчитал их и сложил в карман штанов.

— А вы точно проповедник? — спросил он.

— Не похож?

— Проповедник не носит оружия. Вряд ли оно подобает Божьему промыслу, мистер Мерсер.

— Преподобный Мерсер.

— Довольно необычно видеть человека при револьвере, вроде обычного стрелка, который якобы служитель Божий.

— Кто сказал, что Господу служат лишь миролюбием? Бывает, против неверных надлежит обнажить меч… или ствол… — Улыбка. — Да вам и не случалось посещать мою службу. Иногда нужен аргумент, чтобы собрать паству.

Если Кэлхаун и уловил шутку, то вида не подал. — Итак, вы берете палатку, мистер Мерсер? У меня дела.

— Ах да. Палатка.

Обстановка внутри церкви была скудной. Ряды скамей, на возвышении — кафедра, за ней на стене — грубый деревянный крест с распятым Иисусом, выполненный в гротескной немецкой манере. Ровно по центру среднего ряда скамей располагалась дверь. Кэлхаун подвел туда Преподобного и открыл. Просунув руку внутрь, он вынул керосиновую лампу и зажег. Немного выкрутил фитиль, и они стали спускаться по скрипучим ступеням.

В задней части помещения Преподобный различил высокое окно, занавешенное плотной шторой. Через нее пробивался свет. Притом что комната была длинной, ее потолок располагался вровень с основным помещением церкви. Похоже, некогда в церкви был второй этаж, но потом его снесли, чтобы расширить пространство для хранения разной утвари.

Ящики, бочонки, тюки и коробки были нагромождены в штабеля. У стены возвышалась покрытая пылью оружейная стойка с винчестерами, двуствольными дробовиками и парой старинных ружей Шарпа.