|
А за Тунгусскую – даже случилась «локальная война», потому что там нашли «планшетники». А это уже было очень серьезно. «Планшетник» давал возможность колонизировать планеты. Любые планеты. Даже те, которые нельзя было разглядеть в телескоп «Хаббл» и о которых никто ничего не знал. Отпадала надобность в дорогостоящей технике, даже в предварительной разведке роботами. Для страны, которая владела подобной технологией, это было гигантским скачком вперед. Зато в Чернобыльской Зоне нежданно-негаданно открылась Дыра. Именно Дыра, а не Выбросы, которые происходили с пугающей регулярностью. Люди стали пропадать пачками, возникли новые аномалии, и повеяло катастрофой всепланетного масштаба. Поэтому были созданы МСКЗ под эгидой ООН. МСКЗ закрыли Зону и допускали в нее исключительно одних военных и ученых из засекреченных институтов. Естественно, что на российской территории силы МСКЗ были представлены российскими войсками.
Все это, как молния, пронеслось в голове у Кости Сабурова. Этому его учили еще в Московском государственном университете. Вдруг над Зоной раздались чарующие звуки. Казалось, они возникают ото всюду и разносятся, как шум ниагарского водопада, на много и много километров окрест. – Что это? – застыл Костя. – Боишься? – спросил Жора Мамыра, сам клацая зубами. – Как тебе сказать… – начал Костя. – Правильно, – перебил его Жора, – я тоже сначала боялся. На самом деле, Костя не боялся, он просто ничего не понимал. И вообще, даже не знал, куда и зачем они идут, словно играл в страшно увлекательные игры под названием «Авто Зона», «Чистое небо» и прочее. Он говорил себе: настанет время – и я хоть что-то начну соображать в этой жизни. Но время все не наставало и не наставало, и девушки посмеивались над Костей Сабуровым. Отсюда выросли все его неприятности. – Андрей, кто это поет? – Костя догнал Дубасова. – Сирены Зоны. «Кудзу» – поющие улитки. «Кудзу» невозможно вынесли из Зоны. Многие пытались. Но ни у кого ничего не вышло. – Почему? – не отставал Костя. – Потому что чем дальше уносишь ее от центра Зоны, тем тише она поет и тем больше сворачивается в саму себя, пока от нее ничего не остается. – Как же так? – удивился Костя. – Ничего не остается? – Нет, почему, остается! – А что? – Пустота! – Ого! – восхищенно сказал Костя. – А что еще есть? – А что тебя интересует? – В смысле, что-нибудь новенькое? – Из новенького – «хонки» – от японского слова «дух», проявляется как классический полтергейст, но не земных, а инопланетных образов. – А что в них странного? Дубасов терпеливо вздохнул: – А это на кого нарвешься, смотря какой дух на тебя выйдет. Можно и от страха умереть. – А-а-а… – понял Костя и больше приставать к Андрею не стал. Действительно, думал он, явится монстр, которого ты в глаза не видел. Что будешь делать? Они выскочили на асфальтированную дорогу. Погони не было. Немцы зря не рисковали. Да и получил они крепко по зубам. Особенно когда грохнула «муха», с гордостью думал Костя. За перелеском разгорался пожар. Семен Тимофеевич, которого нарядили в зеленый траварон, все оглядывался и жалостливо вздыхал. – Плюнь, Семен Тимофеевич, – увещевал его Калита. – Мы тебе новый дом построим. Когда сталкеры надевали шлемы, то общались по закрытой радиосвязи, и Костя их не слышал. – Как же, построите! – в сердцах отозвался Семен Тимофеевич. |
