И я рассказываю ему о Хадли, о просьбе Джейн. Он внимательно слушает, как будто взвешивает информацию, прежде чем перейти к выводам. Я заканчиваю рассказ километров через пять, когда мы достигаем конца автострады. Я смотрю на выражение лица Оливера.

Он смотрит на меня.

— Они спят вместе?

— А мне откуда, черт возьми, знать? Сомневаюсь.

— Я думал, тебе известно обо всем, что происходит под крышей твоего дома, — замечает Оливер.

— Он хороший человек. — Я указываю на дорогу, ведущую в Техас. — Мы во многом с ним похожи.

Через секунду я понимаю, какую глупость сболтнул. Оливер смотрит на меня с отвращением.

— Еще бы!

На заправке Оливер наполняет канистру топливом, а я покупаю в автомате «Горную росу». Как и в другом энергетике «Джольт кола», в нем наибольшее содержание кофеина из остальных безалкогольных напитков. Я решаю, что мне кофеин просто необходим. Я сажусь на бордюр и считаю проезжающие мимо автомобили. Когда я закрываю глаза, передо мной возникает Джейн: вчерашняя ночь, когда я пришел к ней, а она была голубым силуэтом на фоне белых занавесок. На ней было что-то облегающее, шелковое, на тонюсеньких бретелях — ну, вы понимаете, о чем я. Эти сексуальные ночные сорочки. Не знаю, где она ее взяла, — моя мама точно не оставляла в своей спальне ничего подобного. Но это что-то! Когда я коснулся Джейн, ткань заскользила между моих пальцев, однако, к моему удивлению, кожа Джейн на ощупь была еще нежнее.

Я открываю глаза и едва не подпрыгиваю. Багровое от злости лицо Оливера всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Ты думаешь о ней! — кричит он. — Я запрещаю тебе о ней думать!

Как будто он может меня остановить! Я мог бы отдубасить этого выскочку за считаные минуты; но сдерживаюсь, чтобы не расстраивать Джейн. Кроме того, с его помощью можно будет увезти Ребекку от Хадли.

— Тебе не приходило в голову, что не только я захотел этих отношений? Тебе не приходило в голову, что Джейн тоже захотела быть со мной?

Оливер заносит руку, вероятно, чтобы меня ударить, но я встаю. Я на добрых десять сантиметров выше него, и мы оба отлично знаем, что теперь, когда я не сплю, я мог бы его убить. Он опускает руку.

— Заткнись! — шипит он сквозь зубы. — Просто заткнись!

Он примерно пять с половиной километров идет на пару шагов впереди. Он не хочет со мной общаться, но мне, если честно, на это наплевать. Чем быстрее он отсюда уберется, тем быстрее мы с Джейн останемся одни.

Чтобы забрать машину со штрафной стоянки, Оливер расстается с шестьюдесятью пятью долларами. Из-за того, что машину отбуксировали, нам приходится пройти восемь километров в противоположную сторону. На этом мы теряем еще два часа. Только после трех, уладив все формальности с полицией Гоффстауна, мы отправляемся в путь. Сторож на штрафной стоянке — старик с седыми волосами, которые пучками торчат у него по всей голове, — проводит ладонью по покрытому пылью ветровому стеклу.

— Похоже, у вас закончился бензин, — говорит он. — На вашем месте я бы заправился.

Оливер протискивается мимо старика. Выливает в бак канистру, которую протаскал бóльшую часть дня. Раздается пыхтение, как будто бак глотает хорошее импортное пиво. Оливер забрасывает канистру на заднее сиденье и смотрит на меня.

— Ну, чего вытаращился? Будешь садиться или нет?

— Я еще думаю, — отвечаю я. — Лучше мне сесть за руль.

Оливер перегибается через капот машины.

— Назови хотя бы одну причину.

— Чтобы хотя бы к вечеру найти Ребекку. Скоро надо будет съезжать с основных магистралей, а я и сам плохо знаю, куда ехать. Я могу двигаться по наитию, но объяснить тебе, куда ехать, не могу.