Генри поднялся, чтобы так и поступить. А Даннет составил короткую записку, написал адрес на плотном конверте, пометил на нем «Срочно и важно» в верхнем углу, вложил записку и микрофильм в конверт и тоже направился по своим делам. Он шел по коридору, когда дверь в соседний номер немного приоткрылась и чье-то лицо выглянуло оттуда. Внимательный взгляд проводил журналиста до самой лестницы.

Это был Траккиа. Потом он осторожно закрыл дверь, вышел на балкон и помахал кому-то рукой, подавая сигнал. Едва различимая фигура подняла, в знак того, что сигнал принят, руку, и Траккиа беспечно сбежал вниз по лестнице. Здесь его встретил Нойбауэр. Без слов они отправились в бар и, усевшись за столик, заказали напиток. Многие заметили их появление, потому что и Нойбауэр, и Траккиа были не менее известны, чем сам Харлоу. Но Траккиа не был бы Траккиа, если бы обеспечил свое алиби лишь наполовину.

— Я жду сообщений из Милана в пять часов. Который теперь час? — поинтересовался он у бармена.

— Ровно пять, мистер Траккиа.

— Сообщите дежурному, что я буду здесь.

К почтовому отделению вела узкая аллейка. По обеим сторонам ее стояли аккуратные типовые домики с гаражами. Дорога оказалась безлюдной — факт, который Даннет определил как примету начавшегося субботнего вечера. На протяжении ярдов двухсот впереди себя он не видел никого, кроме фигуры человека в рабочей одежде, ремонтирующего мотор автомобиля, стоящего перед открытым гаражом. По распространенной среди французов и итальянцев моде человек был в военно-морском берете, надвинутом на глаза, и лицо его, вымазанное машинным маслом и смазкой, разглядеть было делом невозможным. Вид у него был неприветливый, и Даннет невольно подумал, что такого «общительного» и пяти секунд не потерпели бы в команде «Коронадо». Но работать в «Коронадо» и чинить старый «фиат-600» — разница существенная.

Даннет проходил мимо «фиата», когда механик вдруг резко выпрямился. Даннет вежливо отступил, чтобы обойти его, но тут же увидел, как механик, одной ногой упершись в бок автомобиля для придачи броску дополнительной силы, всем весом своего тела обрушился на него. Потеряв равновесие, Даннет влетел в открытую дверь гаража. Две огромные фигуры, в черных масках на лицах и явно не расположенные к нежному обращению, тут же протолкнули его еще дальше в глубь гаража, и дверь с грохотом закрылась.

Рори сидел, погрузившись в изучение журнала комиксов, а Траккиа и Нойбауэр для полного алиби просто отбывали в баре время, когда Даннет появился в гостинице. Он привлек к себе сразу внимание всех присутствующих. Иначе и быть не могло, потому что Даннет не вошел, а ввалился как пьяный и наверняка бы рухнул, если бы его не поддержали полисмены, сопровождавшие его с обеих сторон. Из носа и рта у него шла кровь, глаза заплыли и в довершение всего на лице зияла открытая кровавая рана. Траккиа, Нойбауэр, Рори и администратор одновременно бросились к нему.

В голосе Траккиа звучала озабоченность, лицо выражало сочувствие.

— Отец небесный, мистер Даннет, что произошло с вами? — спросил он.

Даннет, преодолевая боль, безуспешно попытался улыбнуться.

— Предполагаю, что на меня напали, — сказал он не очень внятным голосом.

— Но кто это сделал?.. Кто и зачем, мистер Даннет? — восклицал Нойбауэр.

Один из полицейских поднял руки и обратился к администратору:

— Пожалуйста. Вызовите немедленно врача.

— Одну минуту. У нас здесь семь постоянных врачей. — Девушка повернулась к Траккиа. — Вы знаете номер мистера Даннета, мистер Траккиа? Если бы вы и мистер Нойбауэр взялись проводить туда офицеров.