— Он пожаловал ко мне в гости. Прошу прощения, но пришлось применить к нему недозволенные приемы.

— Оправдания излишни, — остановил его инспектор. — Луиджи требуется регулярно учить уму-разуму, желательно раз в неделю. Но, кажется, в этот раз он получил вперед на месяц. А это что...

Не произнося ни слова, Харлоу извлек нож и пистолет из своих карманов и выложил их перед инспектором.

— С такими доспехами ему обеспечено минимум лет пять, — кивнул тот. — Вы будете предъявлять обвинение?

— Пожалуйста, сделайте это за меня. У меня очень много дел. Я загляну позже, если позволите. Не думаю, что Луиджи пришел меня ограбить. Думаю, он пришел меня убить. Я бы хотел выяснить, кто именно подослал его ко мне.

— Будьте уверены, мы это выясним, мистер Харлоу. — Лицо инспектора исказила гримаса, не сулившая Луиджи ничего хорошего.

Харлоу поблагодарил их, вышел, сел в «рено» и двинулся обратно. Он без угрызений совести решил воспользоваться машиной Луиджи, зная, что вряд ли тому в ближайшее время она могла понадобиться. Они потратили десять минут, чтобы добраться с Луиджи до полицейского участка. Теперь же Харлоу потребовалось всего четыре минуты тридцать секунд, чтобы поставить «рено» в пятидесяти ярдах от высоких роликовых ворот гаража «Коронадо». Дверь была замкнута, но изнутри сквозь щели пробивался свет.

Пятнадцать минут Харлоу провел в ожидании, но вот он резко сжался, пригнувшись вперед. Маленькая боковая дверь возле ворот открылась и выпустила четверых. При слабом уличном освещении, еще более слабом, чем на улице Жерар, Харлоу без всякого труда узнал в них Джекобсона, Нойбауэра и Траккиа. Четвертого он раньше не видел: наверное, это был один из новых механиков. Предоставив закрывать дверь другим, Джекобсон перешел через улицу в направлении виллы. Он не глядел по сторонам и не бросил даже взгляда в направлении черного «рено» Харлоу — слишком много таких маленьких машин бегает по улицам Марселя.

Трое других, осмотрев дверь, сели в «ситроен» и завели мотор. Машина Харлоу без света двинулась следом за ними. На шоссе они увеличили скорость, и обе машины теперь шли по городскому предместью, сохраняя постоянную дистанцию. Только однажды, когда повстречался полицейский автомобиль, Харлоу отстал и вынужден был включить свет, но он без труда нагнал оторвавшуюся машину.

Наконец они въехали в лучший район города, на широкий, с тройной полосой движения бульвар, обсаженный деревьями. Высокие виллы прятались здесь за высокими кирпичными стенами по обе стороны дороги. «Ситроен» свернул за идеально выверенный угол, и пятнадцать секунд спустя Харлоу, включив сигнал поворота, свернул туда же. Впереди, ярдах в ста пятидесяти, он увидел «ситроен», остановившийся возле виллы на перекрестке. Один из сидящих в нем вышел из машины — это был Траккиа, он направлялся к воротам с ключом в руке. Харлоу прибавил скорость и промчался мимо, но двое в «ситроене» не обратили на него никакого внимания: как раз в этот момент ворота открылись.

Харлоу свернул в первую попавшуюся боковую улицу и остановился. Выйдя из машины, он натянул на себя черное пальто Луиджи, поднял воротник и пошел обратно на бульвар с висящей на углу табличкой «Жорж Санд»: его интересовала вилла, в которую заехал «ситроен». Она называлась «Эрмитаж», уединение, — название показалось Харлоу претенциозным. Стена с этой стороны улицы была высотой футов десять и покрыта по верху вмазанными в цемент осколками стекла. Ворота же оказались высоки и сверху заканчивались острыми зубцами.