– Какого рода вещи?

– Спортивное снаряжение, часто обувь.

– И конский корм?

У него было время побездельничать, пока остальные разгружали оборудование. Он был не прочь слегка порисоваться.

– Они привлекли кучу ведущих жокеев к рекламе конского корма.

– Да? – заинтересованно спросил я.

– А почему не тренеров?

– Жокеев публика знает в лицо. Я знаю, о чем говорю. Я сам любитель футбола.

Я с благодарностью понял, что мое собственное лицо ему ни о чем не напоминает, поскольку годы прошли с тех пор, когда оно часто появлялось на страницах национальных спортивных газет.

Кто-то отозвал его, а я пошел прочь, проскользнул к своей собственной машине и беспрепятственно выехал через неохраняемые внешние ворота. Удивительно, подумал я, что помешанный на безопасности Оуэн Йоркшир не оснастил ворота электронным шлагбаумом и зловещими регистраторами имен. И единственной мыслимой причиной такого упущения я счел то, что ему не всегда хотелось, чтобы в записях оставались имена посетителей.

Слепая страна, думал я, ей нравится, когда с черного хода к великим проникают разнообразные Индии Кэткарт, узнают о тайных визитах и разоблачают пороки.

Быть может, черным ходом к Оуэну Йоркширу был лифт на пятый этаж.

Возможно, миссис Зеленый Джемпер и охранники в синем знали, кого пропускать без обыска.

Возможно то, возможно это. Я видел общую расстановку и был возле силы, ведущей свои дела, но в целом, не считая разведки, сделал мало.

Я остановился на общественной автостоянке, снял коричневый комбинезон и решил отправиться в Манчестер.

Путешествие было довольно коротким, но почти столько же времени у меня заняли поиски «Интрамайнд имейджинг (Манчестер) Лтд», которая, несмотря на то что располагалась на задворках, была куда более солидным предприятием, чем я рисовал себе. Я сбросил дорожную куртку, убрал ливерпульский акцент и вошел в приемную в деловом костюме и деловой ауре.

– Я прибыл от «Топлайн фудс», – сказал я. – Я хотел бы поговорить с тем, кто у вас отвечает за дела в этой области.

Назначена ли мне встреча? Нет, это личный вопрос.

Я обнаружил, что если кто-то достаточно хорошо притворяется власть имущим, то двери перед ним открыты, как было и в «Интрамайнд имейджинг».

Мистер Кросс готов принять меня. Электронный замок на двери зажужжал, и я прошел через вестибюль во внутренний коридор, экономно выкрашенный кремовой краской и не застеленный ковром. Показуха осталась вовне.

Мистер Кросс находился за «третьей дверью слева». На двери мистера Кросса была табличка с его именем и обращением: «Ник Кросс: какую рекламу вы хотите?» Ник Кросс окинул меня взглядом.

– Кто вы, черт побери? Вы не из шишек «Топлайн фудс» и к тому же слишком хорошо одеты.

Сам он был одет в черную атласную рубашку, щеголял длинными волосами и золотой серьгой. Сорок пять лет, плавно переходящие в пятьдесят, подумал я, и все еще цепляется за извращения ушедшей молодости. Однако не слабак.

Жесткие черты молодого-старого лица.

– Вы делаете рекламу для «Топлайн», – сказал я.

– Ну и что? А если вы один из их нытиков-бухгалтеров, присланных попросить о лучших условиях, то ответ таков. Это не наша вина, что вы не можете получить выгоду от этих фильмов, потратив на них миллионы.