ЖУКОВ. Какую роль, по-вашему, у вас играет 1 дивизия?

ГОЛУБЕВ. Она должна играть очень важную роль, наступая в направлении Ворсобино, Морозово с выходом в район Рубихино, Никитино, Козловка. Для дальнейших действий на юго-запад на Раляки. 17 сд должна выйти сев. в район Мосейково, Ново-Успенское.

ЖУКОВ. Если противник будет сидеть в Ворсобино, Карманово, Сидово, положение нисколько не ухудшится, наоборот, будет больше трофеев. 1 гв. дивизи[ю] противник будет выталкивать из этого района, имея в виду, что Захаркин сегодня ночью выйдет на шоссе в районе Руденко, Крюково. Я бы вам советовал Первую быстро перебросить в район Уколово для удара на Ухово, Хвощи, далее на Кувшиново. Бояться противника со стороны Ефремово не следует, так как [у] Ефремова на подходе к Износки две дивизии, а сев. – зап. Шанского Завода действует 110 сд. В район Кувшиново завтра к исходу дня подойдет фронтовой резерв, 9 гв. сд, почти полнокровная, оглядываться вам не стоит, можете положиться на нас. Не знаете ли вы, какая обстановка у Ефремова на подступах к Вязьме?

ГОЛУБЕВ. Знаю, что 338 [сд] соединилась с авиадесантом, сейчас должен прибыть делегат, которого я посылал к т. Ефремову и который привезет последние данные.

Ваши указания ясны. Сейчас подам команду 1 гв. [мед] об изменении направления, назад оглядываться не буду, да и незачем, ибо совершенно не решающие указанные Вами направления.

ЖУКОВ. Хорошо, чаще доносите. Будьте здоровы» [90] .

Самолеты взлетали с аэродрома Внуково. Ночью. Выброска в районе станция Мятлево – аэродром Фотьяново. Когда-то в Фотьянове садились их самолеты. Теперь там немцы. Гарнизон. Охрана.

Через линию фронта перевалили без происшествий. Внизу мерцало, вспыхивало. Но это были не зенитки.

Все вздохнули с облегчением, когда вспышки остались в стороне. Самолет уже шел над районом десантирования.

Десантники крутили головами, посматривали на сигнальную лампочку. Наконец, она тускло замигала. Пора.

Старший группы распахнул десантный люк. Хлынул морозный воздух.

Толчок вперед, в морозную черноту, заполненную звездами и дальними вспышками. Рывок, будто кто-то большой и сильный хочет поставить тебя, бултыхающегося в пространстве, на ноги. Ноги повисают, какое-то время машинально ища опору. Внизу синеет поле аэродрома, редкие постройки на краю. Через мгновение они видны уже более отчетливо. Вот от них отделились черные точки, их становится все больше, они хаотично перемещаются от одного строения к другому. Вспышек пока нет.

Климашин огляделся, потрогал автомат, висевший на груди. Автомат без диска. Диск в патронной сумке. Два парашюта мерцали совсем рядом. Один на корпус выше, другой ниже. Вот пошли трассы – снизу, под углом, и прошили нижний парашют. Послышался крик. Кого-то задело. Вспышки начались по всему полю. Оно стремительно приближалось. Из крайней постройки, с угла бил пулемет. Климашин успел засечь его точное расположение.

Он натянул стропы, сгруппировался. Толчок немного запоздал. Климашин по пояс вошел в снег. Парашют начало сносить левее, и он быстро, чтобы не потащило по снегу, под пули, высвободился из лямок. Развязал тесемки и освободил ППШ. Вставил диск. Все, пошли…

Перебежал через погашенный парашют. Белый шелк хрустел под ногами, как отсыревший снег. Десантник в потемневшем на груди маскхалате неподвижно лежал в снегу. Климашин нагнулся к убитому, но не узнал его. Должно быть, кто-то из недавнего пополнения.

Задачей их группы было очистить аэродром от немецкого гарнизона, уничтожить охрану и подготовить взлетную площадку для приема транспортных самолетов. На самолетах должен был прибыть стрелковый полк с задачей – оседлать Варшавское шоссе, захватить мост через реку Шаню, отрезать мятлевскую группировку противника от медынской и не дать медынскому гарнизону воспользоваться дорогой для отхода на запад.