«Это ведь не по-человечески, Дэнни».

— Можно я туда спущусь?

Джафримель как будто не слышал, он продолжал смотреть на светлую голову демона. Я уже собралась повторить, но он вдруг встрепенулся.

— Зачем?

«Sekhmet sa'es».

— Мне надо спрашивать разрешение?

— У тебя нож, моя любознательная, — слегка пожав плечами, промолвил он. — Вряд ли я могу тебя остановить.

Тяжелый, неприлично теплый деревянный предмет оттягивал мне руку. Перстни искрились и шипели от напряжения. Снаружи, в радиоактивной пустыне, воздух был наэлектризован еще сильнее, время от времени он разряжался бело-голубыми молниями. Я кожей ощущала прикосновение невидимого убийцы, смертоносную силу, высвобожденную путем расщепления крохотного кусочка материи вселенной.

«Может, не стоит беспокоиться? Я ведь почти демон. Разве у них бывает лучевая болезнь? А если бывает, не все ли равно?»

— Ты не хочешь рассказать мне о том пророчестве?

— Пустая болтовня.

Хорошо, что на сей раз он не стал пожимать плечами, разве что слегка повел ими.

— Думаю, андрогин уже предложила тебе подходящую версию этой истории.

— Да... Руку, что нож способна держать, жаркое пламя не сможет пожрать. В смерть снизойдет и вернется она. Руке той сила без меры дана.

— Хедайра Илваримеля действительно кое-что сказала перед смертью: возгласила имя своего а'нанкимеля и прокляла меня. Пророчество — это просто слух. — В каждом его слове звучала почти осязаемая горечь. — Полагаю, ты мне не веришь.

«Я уже не знаю, кому верить! — Мои глаза скользнули по гарде ножа, обхватывавшей мою руку. — Мщение! Убить его, чтобы не смел больше морочить мне голову».

Ладно, а что потом? Я не знала. Даже если боги будут милостивы ко мне и я сумею убить Люцифера — что не гарантировано даже с помощью Джафримеля, — что будет дальше?

А ведь в Сент-Сити осталась дочь Гейб, малютка. Она в доме, которым заправляет секс-ведьма-трансвестит. Я обещала вырастить ее, заботиться о ней, защищать ее.

А еще я обещала защищать того, кто сидит сейчас в грузовом трюме. При ее создании использовали наш с Дорин генетический материал, и по ее указке, если верить долбаной подначке Лукаса, я теперь пляшу. За нее я готова была убивать или умереть на вершине башни в Парадизе. Если бы Лукас и Ванн были обычными людьми, я убила бы обоих ради спасения Евы.

Но кого я на самом деле спасала? Еву или себя?

Сквозь надтреснутый свод памяти пробился голос моего учителя:

«Сострадание не главная твоя доблесть, Данио-сан».

Я не сдержала слово. Поклялась отомстить за убийство Гейб и Эдди, но оставила в живых эту гадину-седайин. Потому что об этом попросил Анубис, мой бог, мой покровитель.

Впрочем, не только потому. Седайин не могла дать мне отпор, целителям этого не дано, я же не могла убить безоружную и беззащитную женщину без урона своей чести. Чего-чего, а убийств и насилия в моей жизни было более чем достаточно, но всякий раз смерть настигала тех, кто ее заслуживал. Тех, кто сражался бесчестно, нарушал закон или нападал на меня первым. Такова уж моя натура.

Или она была такой. А сейчас? Кто я сейчас? Некромант, который не может предстать перед своим богом. Полудемон со злобным туманом в голове, жидкой яростью вместо крови в жилах и оружием, способным поразить дьявола.

«Никто пока не опробовал нож на Люцифере. Ты не можешь знать, сработает он или нет».

Стоп, но ведь у меня есть Джафримель. Он объявил войну Люциферу... если ему можно доверять. Могу ли я поверить, что он не отдаст Еву Люциферу навсегда?

«Ну а дальше, Дэнни? Что дальше?»

Опять ложь и игры? Что произойдет в аду, если не станет Люцифера?

«А стоит ли задумываться об этом раньше времени, солнышко?»

Самолет качнулся и тут же выправился.