В такие ночи мы не разговариваем: я не в силах вынести звуки чужого голоса.

Мир полнится слухами.

Хеллесврант, финансовая сеть, управлявшаяся демонами через служивших им людей, захлебнулся в собственной крови. Возмездие и хаос после падения Люцифера пережили вассалы лишь одного демона, не подчинившегося новому Князю тьмы. Они собирают слухи и передают их, пребывая в безопасности благодаря строго соблюдаемому нейтралитету. Каждый месяц Кгембе является с докладом и смотрит на меня так, словно я представляю собой живой ответ на вопрос, который так и не был задан.

Ад никогда не был тихим местом. Люцифер правил преисподней с помощью страха, коварства и провокаций, насаждая железную дисциплину. Его свержение было лишь частью задачи, стоявшей перед претендентом на верховную власть. Новым Князем провозгласила себя совсем юная женщина, и многие демоны высшего ранга, гораздо старше и сильнее повелительницы, не желали признавать ее верховенство. Были и такие, кто не мог поверить в окончательную смерть Люцифера.

В конце концов, он был Первым, альфой и омегой всего демонского рода.

Слухи множатся. Никогда прежде маги не удавалось с такой легкостью открывать проходы между нашим миром и адом. Искусство маги переживает Ренессанс, и лишь немногие догадываются заглянуть в зубы сему «дареному коню». Тем, кто хочет знать, в чем причина такой легкости, отвечают: пока есть возможность, надо ею пользоваться, а если кому не нравится, это его дело. Псионы встревожены, и жестокие нападения на тех, кто имеет дело с энергией, происходят все чаще.

Если это своего рода химическая реакция, то пока нет никаких способов ограничить ее распространение. Не помогло даже величайшее фармакологическое достижение современности — препарат, излечивающий от пристрастия к хлормену-13. Появляются новые наркотики, поговаривают и о снадобьях, превосходящих по эффективности любые наркотики, доступных благодаря низкой цене. Распространители получают их от новых поставщиков. Не принадлежащих к роду человеческому.

И есть еще одно.

На полке нивронного камина, который я никогда не включаю, просиживая целые ночи в спальне, стоит урна. Черная, покрытая переливчатым лаком — прекрасный демонский артефакт. Она полна пепла с запахом корицы.

О ней мы с Джафримелем не говорим никогда.

Повреждения в моей голове залечиваются медленно. После того случая, когда божественная чета, переполнив меня экстазом, проявилась во мне и спасла мое тело и мою душу от демона, я больше не общалась со своим богом. Не могу определенно сказать, что вера во мне умерла. Возможно, она... спит. Дремлет. Если она когда-нибудь пробудится, я зажгу свечи и снова обращусь к моему богу. Если кто-то способен меня понять, то именно он.

На другом краю каминной доски, на причудливой стеклянной подставке, лежит и сонно тянет свою нескончаемую скорбную песнь сработанный из шелковистой древесины нож. Острие обращено к урне, и порой он дрожит, словно улавливает...

Но ведь это невозможно. Люцифер — не падший. Покой падшего не имеет к нему никакого отношения.

Впрочем, это не так уж важно. Нож предназначен для убийства демонов, даже самых могущественных. Пока это оружие хранится у нас, оно служит гарантией нашей безопасности.

Пока новый Князь удерживает ад под своей властью, нам ничто не грозит.

Но кто знает? Там по-прежнему процветают заговоры, ложь, коварство и интриги.

А если новый Князь утратит контроль? Стены между мирами истончаются день ото дня. Порой на лице моего падшего (когда ему кажется, что я на него не смотрю) появляется слишком хорошо знакомое мне выражение: как будто он прислушивается к звукам, которые я не способна расслышать. Звуки несут угрозу, которую я не способна представить.

Нож и урна с пеплом. Сейчас нож — наша страховка, а урна... что? Символ? Напоминание?

Но завтра они могут стать разменной монетой в новой игре. А на моем попечении находится девочка, которую я обещала вырастить.