Но все это Сэм заметил только спустя четверть минуты, ушедшую у него на созерцание еще трех пар грудей. Каждая из них была по-своему хороша, и их можно было бы выстроить в следующий последовательный ряд: полные и круглые, узкие и острые и, наконец, ниспадающие и тяжелые. Принадлежали они соответственно Мэдж, Лилиан и Энни.

Хозяйка дома быстро и непринужденно представила Сэма «девочкам». И тот непроизвольно связал груди — то есть «девочек» — с покоившимися в его кейсе документами:

Лилиан — с № 3: Пало-Альто, штат Калифорния;

Мэдж — с № 2: Такехоу, штат Нью-Йорк;

Энни — с № 4: Детройт, штат Мичиган. Жизненный путь прелестных дам, как видно из этого, пересекал всю Америку. Регина, или Джинни, была, несомненно, самой старшей, судя не столько по ее внешности, сколько по авторитету, коим пользовалась у своих подруг. Говоря по правде, все «девочки» находились в неопределенном возрасте между тридцатью пятью и сорока годами, то есть в том коротком временном отрезке, который так успешно завуалировался Калифорнией. Каждая из них была по-своему привлекательна и производила впечатление. Одеты они были в южнокалифорнийском сексуальном стиле, якобы непреднамеренном, но, тем не менее, весьма эффектном.

Маккензи Хаукинз был мужчиной, чьим вкусам и возможностям можно только позавидовать.

С этикетом было покончено быстро и непринужденно. Сэму предложили выпить, от чего он, находясь в такой компании, не посмел отказаться. Уселся он в глубокое кресло в форме мешка с фасолью, из которого не так-то просто встать. Поставил чемоданчик на пол рядом с собой и тут же сообразил, что если бы обстоятельства потребовали дотянуться до кейса, поднять его и, положив на колени, открыть, то он бы с этим не справился, поскольку такое под силу лишь гуттаперчевому человеку. И Сэм понадеялся, что ни в чем подобном не будет необходимости.

— Итак, — усмехнулась Регина Гринберг, — гарем Хаукинза в сборе. Интересно бы узнать, что понадобилось от него Пентагону? Каких-нибудь свидетельских показаний?

— Одно из них мы могли бы дать сразу же! — быстро сказала Лилиан.

— И даже с энтузиазмом! — добавила Мэдж. Энни ограничилась многозначительным «о-о».

— Не сомневаюсь, — промолвил, запинаясь, Сэм. — Способности генерала велики. Но, если по правде, я не ожидал встретить вас всех вместе.

— Да у нас самая обыкновенная сестринская община, майор, — произнесла сидевшая рядом с Сэмом Мэдж — «полные и круглые» — и дотронулась до его руки. — Джинни уже говорила вам об этом. Ну а Хаукинз...

— Да-да, я понял, — мягко перебивая женщину, поспешил заметить Дивероу.

— Беседуя с одной из нас о Маке, вы говорили со всеми нами, — пояснила своим сладкозвучным голосом сидевшая напротив Сэма Лилиан, обладательница узких и острых грудей.

— Именно так, — тут же отозвалась стоявшая в несколько воинственной позе у стеклянной стены, отделявшей комнату от бассейна, Энни, которую Сэм окрестил про себя как «ниспадающие и тяжелые».

— А если у нас возникнут разногласия, — снова усмехнулась Джинни, сидевшая на покрытой шкурой ягуара софе, справа от Сэма, — то я возьму на себя роль председателя собрания! По праву старшинства во всех, так сказать, отношениях.

— Дело не в годах, дорогая, — возразила Мэдж. — Мы не позволим тебе клеветать на саму себя.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказал Сэм, который, несмотря ни на что, чувствовал себя не в своей тарелке. Затем, после столь абстрактного вступления, заметил осторожно, что речь идет о человеке с ярко выраженной индивидуальностью, и весьма туманно намекнул, что Маккензи Хаукинз поставил правительство в довольно щекотливое положение, для выхода из которого необходимо найти соответствующее решение.