Тварь снова и снова выкрикивала это каркающим, пронзительным голосом, продолжая тянуть к Кате костлявые руки, пытаясь приподняться в кресле.

– Нет! – вне себя завопила Катя. – Ты лжешь!

– Это правда, – произнес знакомый голос.

Адское существо, принявшее обличье Катиной матери, поперхнулось и умолкло. Тьма в углу на миг стала живой и исторгла из своего чрева высокую темную фигуру, которая выступила из мрака и замерла возле кресла.

Катя смотрела и не могла вздохнуть, чувствуя, что сердцу стало тесно в груди.

– Нет покоя мертвым, – сказал Артур вибрирующим, низким голосом. Казалось, в горле у него булькает вода, глотка набита песком или водорослями.

«Он и в самом деле утонул!»

Почти обнаженное, если не считать нижнего белья, тело ее мужа выглядело так, словно несколько недель пролежало в воде.

Жемчужно-белая сморщенная кожа была рыхлой, набухшей, пропитанной влагой, и кое-где отваливалась от плоти. Руки и ноги покрывали фиолетово-серые трупные пятна.

Некогда прекрасные густые волосы Артура почти полностью выпали, лишь кое-где к черепу прилипли неопрятные бурые клочья. Мутные, затянутые пеленой глаза казались слепыми, дряблые губы кривились в подобии усмешки.

– Ты больше не любишь меня, котенок? – говорил утопленник, подступая к ней ближе и ближе. – Неужели я тебе уже не нравлюсь?

Послышался влажный, хлюпающий звук – мокрые босые ступни прошлепали по полу. Катя, не понимая, как все еще умудряется сохранять рассудок, увидела, что вода продолжает стекать по его телу, собираясь в лужицы.

– Твоя мать права, – пробулькало существо, прикинувшееся Артуром, – это ты виновата в том, что мы умерли и оказались здесь.

– Из-за тебя мы заперты в подвале, – вторила ему «мать», – навечно.

– Ты обрекла нас на смерть, но сама до сих пор жива! – хрипло бормотал утопленник, приближаясь к Кате. – Это несправедливо.

Вторая тварь, выбравшись из кресла, тоже наступала на нее. Искривленная, с изломанным позвоночником, она двигалась судорожно, скачкообразно, но пугающе быстро.

– Ты тоже должна умереть!

– Должна остаться здесь, внизу, с нами!

Катя попятилась, ударилась о нижнюю ступеньку лестницы. Боль в ушибленной лодыжке привела ее в чувство. Она развернулась и бросилась бежать, успев ощутить слабое дуновение: чьи-то пальцы едва не коснулись ее плеча.

Раздался разочарованный крик, и это придало сил. Не чувствуя ног, словно по воздуху, неслась Катя вверх по бесконечной лестнице.

«Быстрее! Только не споткнуться! Только не упасть!»

Снизу неслись, перебивая друг друга, яростные вопли:

– А ну, вернись, дрянная девчонка!

– Твое место здесь! Тебе не выбраться!

Но твари, живущие в подвале, были слишком медлительными, неповоротливыми. Катя знала, что они уже не смогут догнать ее, поэтому и исходят бессильной злобой. Она вроде бы тоже кричала что-то, не помня себя, а может, ей это только чудилось и на самом деле она сжимала челюсти, сосредоточившись на крутом подъеме.

Последние несколько ступенек. Вот она, заветная дверь! Катя протянула руку и нашарила ручку, плача от облегчения. Спаслась! Уже почти все!

На краткий миг ей показалось, что дверь может оказаться заперта, но она легко поддалась. Катя распахнула ее и ощутила свежий порыв ветра, такой ароматный после затхлой атмосферы подвала.