Я постояла немного на дороге, потом побрела дальше.

    С каждым шагом меня будто все ниже пригибало к земле. Я поняла, что пора бы выпить воды. Впереди показался «виль», его нет даже на моей очень подробной карте, - Монферье. Перед грозой все окна были закрыты, все заборы казались глухими. Оглушительно пахли цветы. Розы свисали с серых ворот домов. Дорога провела меня сквозь Монферье. Вот это название, перечеркнутое черной полосой наискось.

    Монферье. Последнее селение перед Монсегюром.

    ***

    За чертой селения стоял еще один домик. Я постучала в ставни. Ставни тихонько раскрылись, и передо мной распахнулась картинка в мирок, живущий на полотнах Шардена: буфетик, столик, скатерка, корзина с яблоками, старушка с рукодельем в руках.

    -  Мадам, - сказала я, устроив короткую, по возможности выразительную пантомиму, означающую: «умоляю простить вторжение», - я правильно ли иду к шато де Монсегюр?

    Качая головой, старушка отложила рукоделие и приблизилась к окну.

    -  Вон туда и туда, все в горы и в горы, - сказала она. - Бедная девочка, ведь надвигается гроза. У тебя есть хотя бы крыша над головой, чтобы укрыться от дождя?

    -  Нет, - сказала я, - да это ерунда. Тут много деревьев. Не сахарные, не растаем.

    И попросила стакан воды. Она подбежала к буфетику, достала стакан. Потом вынула откуда-то пластмассовую бутылку.

    -  Хочешь, я дам тебе с собой воды?

    -  Спасибо, мадам, - сказала я.

    Добрая женщина дала мне воды. Я взяла бутылку и потащилась дальше в горы.

    Гроза нависала над горами. Молнии сверкали среди черных туч. Гремело устрашающе. Теперь я уже твердо знала, что попаду под грозу, но знала также и то, что бояться мне нечего и что я даже не промокну. Это знание исходило от той меня, которая слушала только одно: медленное приближение Монсегюра.

    А та я, которая еще продолжала размышлять насчет того, как бы укрыть от потоков воды серпастый и страховку, дабы они не промокли, суетно тревожилась. Но вторая я почти не слышала этой тревоги, заглушенной иным: медленным, торжественным приближением Монсегюра.

    ***

    А вот, наконец, и объяснение тому, почему надпись «Монсегюр» на дорожном указателе замазана: впереди велись дорожные работы. Рабочие нарочно замазали указатель, чтобы из машины, пролетающей на скорости по шоссе, не заметили надписи «Шато де Монсегюр» и чтобы поток автомобилей по этому шоссе по возможности сократился.

    Рабочие помахали мне рукой. «Бонжур, маленькая мадемуазель!» - «Бонжур, ребята!»

    Дальше - как в сказке:

    -  Здравствуй, маленькая девочка! Что ты делаешь здесь, в горах?

    -  Здравствуйте, добрые люди! Я иду в Монсегюр.

    -  Опомнись, девочка! Куда ты пойдешь, совсем одна, в горы? Ведь надвигается гроза! Останься с нами.

    -  Ах нет, я не могу остаться с вами, я должна дойти до Монсегюра.

    -  Разве тебе не страшно? Ты пропадешь, если будешь такая глупая.

    -  Ах нет, нет, я должна, я обязательно должна дойти до Монсегюра…

    -  Промокнешь!

    -  Значит, буду мокрая, - сказала я по-русски.