Пит пробурчал что-то нечленораздельное, отвернулся, сорвал с сыра остатки обертки, положил кусок на одну из тарелок и принялся его резать.

– Не намажешь хлеб маслом?

– Конечно. – Джеф выдвинул ящик и достал нож. – Итак, продолжим. Допустим, копы хватают Тоби, так? Есливообще хватают. И дальше что?

– Суд, – сказал Пит.

– Правильно. Через год или два. А до суда он будет сидеть в тюрьме, если нам повезет. А Шерри все это время будет дергаться и волноваться. И еще. Ты представляешь, как на нее набросятся репортеры?! Будут крутиться вокруг, как шакалы. А потом будет суд, и ей надо будет давать показания против этого урода. И все это время ее скорее всего будут показывать по телевизору, и все узнают о том, что с ней делал этот Тоби. Они всю ее жизнь разорвут на куски. Понимаешь? Она – жертва,а таких на судах истязают. И ради чего? Ты понимаешь, о чем я?

– Это Лос-Анджелес, – сказал Пит. – Суд его оправдает, и он выйдет на свободу.

– Можешь в этом не сомневаться. Они его выпустят, и он будет жить себе поживать, играть в гольф и кушать пирожные... а может, ему захочется немного повеселиться, и он убьет Шерри просто ради развлечения.

– Но с другой стороны, – сказал Пит, – скорее всего его признают виновным.

– Может быть.Но не факт.

– Ладно. Пусть будет «может быть».

– И он сядет. Какое счастье.

– Он убил этих людей при отягчающих обстоятельствах, – заметил Пит. – Его могут приговорить к смертной казни.

– И приведут приговор в исполнение лет этак через пятнадцать. Если вообще когда-нибудь. А Шерри придется со всем этим жить.

Пит усмехнулся и покачал головой.

– Тебе нужно стать адвокатом.

– Никак не получится. Я буду убийцей.

Пит рассмеялся.

– Ну, конечно.

– Убийцей подонков.

– Это тебе не кино, знаешь ли.

– Это жизнь. Послушай меня. Ты будешь писатьо моих похождениях. Будешь моим Росуэллом.

– Босуэллом.

– Точно! И начнем мы с того, как мы стерли Тоби-Засранцас лица Земли.

– Ты просто больной. Но как бы там ни было, для начала нам надо хотя бы его найти.

– Вот и я про то же.

Перед домом он сбавил скорость.

Машин у подъезда не было.

И вообще впечатление было такое, что дома нет никого: ни родителей Шерри, ни Бренды.

А вдруг их действительно нет дома?

Он разозлился. Он почувствовал себя обманутым.

Успокойся, сказал он себе, проезжая мимо дома. Может быть, так даже лучше. Может быть, мама с папой куда-нибудь умотали и оставили Бренду одну. Хотя, может быть, это Бренда взяла машину.

В любом случае по одному будет легче. Гораздо проще, чем возиться со всеми троими сразу.

В конце квартала он завернул за угол, припарковался, сунул ключи от «мерса» в карман и вылез из машины.

Пистолет Шерри приятно оттягивал правый передний карман его шорт. При каждом шаге он подскакивал и бил его по бедру. Вообще-то со стороны было заметно, что что-то болтается у него в кармане, но карман был глубоким, а шорты – свободными и мешковатыми. Никто бы не догадался, что у него там лежит пистолет. В правом переднем кармане.

А в левом переднем кармане был сложенный нож с четырехдюймовым лезвием.

И еще у него была с собой отвертка, рукоятка которой пряталась под свободой рубахой, а восьмидюймовое острие за поясом приятственно холодило металлом его правую ногу.

И что в правом заднем кармане у него была пара резиновых перчаток.

А в левом заднем кармане – кусачки.