– Ты плачешь, папа. Почему?

– Просто… из-за мамы. Думал о маме.

– Он мертв, папа? Человек… который убил маму?

– Да. Я убил его, малышка.

Они были в квартале от гостиницы, когда она спросила:

– Тебе стало легче, когда он умер?… Я должна почувствовать облегчение?

Только тогда Майкл заметил, что она тоже плачет.

Глава четвертая

Это был Храм единства, самая известная из многочисленных церквей Оак-Парка, построенная по проекту Фрэнка Ллойда Райта в 1906 году из консольного бетона. Храм единства возвели на месте прежней церкви, разрушенной молнией и сгоревшей дотла в 1905 году – недвусмысленный намек Господа Бога, которому не вняло верховное духовенство. Возможно, этим объяснялось отсутствие шпиля у новой церкви, хотя Райт заявлял, что просто избегает штампов в своем творчестве.

Храм единства был архитектурной достопримечательностью и приманкой для туристов. В бетонной церкви на перекрестке Лейк-стрит и Кенилворс проводились ежедневные неофициальные экскурсии – не слишком отличающиеся от направления, определенного как «объединение всех религий».

Последняя экскурсия закончилась в пять часов пятнадцать минут. Майкл посоветовал заместителю директора Гарольду Шору посетить эту последнюю экскурсию.

Вернувшись прошлой ночью из дома Гьянканы, – Майкл позвонил по номеру «горячей линии» и сказал, что он готов к встрече и хочет увидеться с Шором как можно скорее.

– Где?

– В Чикаго.

– Можно конкретнее, Майкл?

– Можно, когда вы приедете.

– Тогда я вылечу завтра, первым рейсом.

– Я буду говорить только с вами или с Хьюзом. Больше ни с кем. Понятно, Гарри? Если я замечу кого-то еще, то тут же исчезну.

– Понял.

– У вас есть какая-то гостиница для встреч?

– Как правило, это «Дрейк». Дайте мне минутку, Майкл, я проверю расписание…

– Если вы пытаетесь отследить звонок, Гарри, я рассержусь.

– Нет, нет, нет… Если не будет задержек с самолетом, я буду в гостинице «Дрейк» не позже двух тридцати дня.

– Я позвоню вам туда в это же время.

И Майкл позвонил, дав Шору подробные инструкции и назначив ему встречу в Храме единства. Заместитель директора ОБОПВ должен был посетить последнюю экскурсию и дождаться появления Майкла.

Был солнечный июньский вечер. Уже вышел последний посетитель. Двери храпа были расположены сбоку здания – еще один отказ архитектора от штампов, вероятно, на самом деле продиктованный желанием заглушить шум близлежащей дороги.

Майкл стоял через дорогу от церкви. Он ждал и наблюдал еще минут десять, спрятавшись за деревьями рядом с храмом, построенным в готическом стиле, в отличие от шедевра Райта. Удачное месторасположение давало Майклу необходимый угол обзора, так как к входу в Храм единства можно было подойти с любой стороны.

Перебегая дорогу к церкви, Майкл – в коричневой куртке, желтом свитере и светло-коричневых брюках – был похож на одного из туристов, хотя вместо камеры у него был кольт в кобуре под мышкой. Он прошел по дорожке к деревянной, украшенной витражами двери, с характерными для творчества Райта геометрическими узорами. Дверь соединяла два крыла сооружения в стиле модерн. Чтобы легче было достать оружие, Майкл расстегнул куртку, проходя под рельефной бронзовой надписью:

Майкл уже тщательно изучил здание и поговорил со священнослужителем. Он сказал (довольно убедительно), что ему нужно побеседовать с неким джентльменом из правительства о благополучии своей дочери, и он хочет сделать это, уединившись в этом святом, благословенном месте.