— Ну, не буду, не буду больше, — искренне пообещал он и принялся готовить кофе.

Ему хотелось разглядывать ее жадно, беззастенчиво, но это не получалось, и образ ее рисовался урывками — взглядами искоса, короткими взглядами немного смущенного человека.

— А где бабушка? — спросила она, но тут же, видимо, догадалась.

— Умерла бабушка, — просто сказал Алексей и впервые за все это время прямо посмотрел ей в глаза. — В две тысячи втором году. В апреле.

— Я не буду кофе, спасибо, — отказалась Кира.

Он удивленно застыл с туркой в руке.

— Ты же так его любила.

— Давление поднимается от него, — призналась она.

— Что-то рано. — Он отставил турку.

— Погода хорошая, — заметила она. — Прокатимся, поговорим.

— Прокатимся, — согласился он. Он понял, что она желала бы избежать встречи с его матерью, да он и сам не хотел, чтобы они встретились.

Они выехали из двора, переехали Рублевское шоссе и поставили машину у церкви Рождества Богородицы. Это был серебристый кроссовер «Лексус R 300», подаренный Митей на десятилетие их свадьбы.

Крылатские холмы цвели разнотравьем, разноцветом, и серой лентой, уложенной двадцать восемь лет назад, причудливыми петлями облегала их олимпийская трасса велосипедистов. Кое-где на склонах под июльским солнцем лежали люди и читали книги. По трассе катили коляски медлительные мамаши, изредка мимо пролетал какой-нибудь затянутый в яркое трико велосипедист. И в целом этот укромный уголок, с любого места которого видна была почти любая часть Москвы, — серой, далекой, но все равно солнечной, — весь пребывал под властью пригородной неги.

— Хорошо у вас тут, — заметила Кира.

— Только работы нет, — пошутил Алексей, — а так, конечно, хорошо.

— А там? — спросила она. Ей очень хотелось из какого-то намека понять, есть у него там кто-то, но это пока не получалось, и она слегка досадовала.

— Да и там хорошо. Ну, так что ж стряслось?

Несколько шагов Кира прошла молча, глядя далеко вперед себя и как бы собираясь с мыслями.

— От нас ушел сын, — выдавила она. — Втемяшил себе в голову, что отец его чуть ли не грабитель, что все, что он заработал, приобрел нечестным путем.

— А это не так? — сорвалось у Алексея, и мысленно он выругал себя за эту неуместную несдержанность.

Кира остановила на нем долгий, задумчивый взгляд, словно решая, как отреагировать на это.

— Он его отец, — сказала она наконец.

Алексей смущенно подвигал губами, как бы запрещая себе дальнейшие комментарии.

— А потом эта акция. — Кира поежилась, передернула плечами. — Они со своими дружками взяли и заварили вход в один известный ресторан. А там внутри люди были, представляешь? Ну, им бы головы поотрывали просто. Хорошо, что Митя через одних знакомых сам вышел на хозяина и все уладил.

— А хозяин этот…

— Да нет, — перебила Кира, — адекватный мужик оказался, с юмором. Нормально отреагировал, попросил только ремонт оплатить. Мы после этого случая только один раз его видели, Гошу, в смысле. Он сказал, что уходит от нас, что отцовских денег ни копейки никогда не возьмет, что будет теперь зарабатывать сам. А как он может зарабатывать — он еще школьник. По телефону не отвечает, то ли он симку поменял, то ли… а, не знаю. Смотри, там за церковью белки в колесе!

Они вошли в церковную ограду, обошли храм и на площадке за ним действительно увидели большой вольер, внутри которого находилось большое, почти мельничное колесо, которое крутили сразу несколько белок.