— А, хорошо, — сказал тролль. — Я был по своему признанию полон беспокойства, констатировав твое отсутствие, Саймон.

— Это я виноват, Бинабик. Мы разговаривали. — Джошуа повернулся к Саймону. — Я оставляю тебя в надежных руках. Спокойной ночи, юный рыцарь. — Он улыбнулся и ушел.

— Теперь, — непреклонно сказал Бинабик, — ты имеешь должность возвращаться к себе в постель. — Он указал Саймону на палатку и потом сам последовал за ним внутрь.

Ложась, Саймон подавил стон. Неужели этой ночью с ним захочет поговорить все население Нового Гадринсетта? Его стон стал актуальным, когда вошедшая Кантака наступила ему на живот.

— Кантака! Хиник айа! — Бинабик шлепнул волчицу. Она зарычала и, пятясь, удалилась за дверь. — Теперь время для спанья.

— Ты не моя мама, — пробормотал Саймон. Как он сможет обдумать свою идею, если вокруг будет постоянно вертеться Бинабик. — Ты тоже собираешься спать?

— Не имею возможности. — Бинабик взял еще один плащ и кинул его сверху на Саймона. — Этой ночью я караулю вместе со Слудигом. Я буду возвращаться с тихостью, когда время закончится. — Он склонился над Саймоном. — Ты хочешь поговорить немного? Джошуа сказал тебе о вооруженных людях, которые идут к нам?

— Он сказал мне. — Саймон притворно зевнул. — Поговорим об этом завтра, ладно? Я действительно хочу спать.

— Ты имел день большой трудности. Дорога снов была предательской, как Джулой и предупреждала.

На мгновение любопытство пересилило желание Саймона как можно скорее вернуться к своим планам.

— Что это было, Бинабик? Эта штука на Дороге снов, похожая на бурю с искрами, ты ее тоже видел?

— Джулой не имеет знания, и я тоже. Какая-то помеха, она сказала. Буря — это подходящее слово. Я предполагаю, это было что-то вроде плохой погоды на Дороге снов. Но о ее причинности мы можем только иметь догадки. И даже догадывание не подходит для ночного времени и темноты. — Он встал. — Спокойной ночи, друг Саймон.

— Спокойной ночи, Бинабик. — Он услышал, как тролль свистит Кантаке, потом долго лежал тихо, сосчитав двести сердцебиений, прежде чем выскользнул из-под теплых плащей и стал искать зеркало Джирики.

Он нашел его в седельных сумках, которые Бинабик успел снять с его лошади. Белая стрела тоже была там, и еще тяжелый мешок, на мгновение озадачивший его. Саймон вытащил мешок, потом некоторое время возился с узлом шнурка. Внезапно он вспомнил, что это Адиту дала ему при прощании, сказав, что в мешке лежит что-то посланное Амерасу для Джошуа. Любопытно, подумал Саймон, если взять и открыть этот мешок где-нибудь в более уединенном месте. Но время поджимало. Саймон чувствовал, что Бинабик может вернуться раньше, чем предполагал. Лучше будет, если его накажут за отсутствие, чем если его остановят, прежде чем он испробует свою идею. Он неохотно запихнул мешок обратно в седельную сумку. Позже, пообещал он себе. Потом он отдаст его принцу, как и должен был.

Остановившись, чтобы достать маленький мешочек, в котором лежали кремни, он вышел из палатки в холодную ночь. Скудный лунный свет пробивался сквозь пелену облаков, и его было достаточно, чтобы найти путь через вершину горы. Несколько смутных фигур двигались по палаточному городу, но никто не окликнул его, и вскоре Саймон вышел из Нового Гадринсетта и подошел к руинам Сесуадры.

Обсерватория была пуста. Саймон прокрался сквозь темное помещение и вскоре нашел остатки костра, который разводила Джулой. Пепел был еще теплым. Он добавил несколько сухих веток, лежавших рядом с углями, и высыпал на них пригоршню опилок из своего мешочка.