Само собой разумеется, что в чутье и понятливости я уступал собаке, но зато при больших облавах ни один загонщик не мог перегнать меня, носившегося быстрее ветра.
– Ты, кажется, смелый и крепкий малый? – сказал мне однажды граф де Линуа.
– Да, ваше сиятельство.
– А руки сильны?
– Поднимаю триста двадцать.
– Поздравляю!
Вот и все, что было между нами сказано, но, как видно будет дальше, дело не ограничилось этим коротким разговором.
В то время в армии был странный обычай; всем известно, как производилась вербовка солдат: каждый год вербовщики рыскали по деревням, напаивали молодежь, потом давали подписывать бумагу тем, кто умел писать, а неграмотные ставили крест, что было равносильно подписи.
Затем злополучный юноша получал двести ливров, которые тут же уходили на выпивку, укладывал свою котомку и отправлялся умирать за отечество.
Такой образ действий мне был совсем не по нраву: мне хотелось служить, но не продавать себя, – в чем, думаю, согласится со мной всякий уважающий себя человек.
Так вот, в те времена офицер, получивший отпуск, обязан был по закону, при возвращении в полк привезти одного или двух новобранцев; обязательство это распространялось и на унтер-офицеров; стоимость же вербовки колебалась тогда между двадцатью и двадцатью пятью ливрами.
Все это было мне известно, и у меня явился проект, ввиду которого я, когда отпуск графа де Линуа подходил к концу, смело попросил капитана взять меня в рекруты.
– Тебя? – удивился он.
– Да, ваше сиятельство.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– И ты хочешь быть солдатом?
– Да, если вашему сиятельству угодно.
– Нужно, чтобы не мне, а тебе было угодно. Ты серьезно желаешь этого?
– Совершенно серьезно.
– Тебя прельщают двадцать ливров?
– Нет, меня прельщает желание послужить родине, а так как мне было бы стыдно продавать себя, я не возьму ваших двадцати ливров.
– Как тебя зовут?
– Наталис Дельпьер.
– Прекрасно, Наталис, ты мне нравишься.
– Очень счастлив, капитан.
– И если только ты согласен следовать за мной, то пойдешь далеко!
– Хоть на край света!
– Предупреждаю тебя, что я покидаю полк для морского перехода. Море не страшит тебя?
– Ничуть.
– Хорошо! Ты переплывешь его. Знаешь ли ты, что там воюют с целью прогнать англичан из Америки?
– Что такое Америка?
Я в самом деле никогда не слышал о ней.
– Есть такая страна у черта на куличках, – отвечал капитан. – Не буду тебе много о ней толковать, скажу только, что это страна, воюющая за свою независимость. Уже два года, как генерал Лафайет заставляет там говорить о себе, и в прошлом году король Людовик Шестнадцатый обещал помочь американцам своими войсками. Граф Рошамбо и адмирал Грасс уезжают туда с шестью тысячами человек. Я намереваюсь отправиться с ними в Новый Свет, и, если ты согласен сопровождать меня, мы поедем вместе освобождать Америку.
– Едем освобождать Америку!
Вот каким образом я, будучи зачислен в экспедиционный корпус графа Рошамбо, в 1780 году высадился в Ньюпорте.
Три года я пробыл вдали от Франции; видел генерала Вашингтона – гиганта ростом в 5 футов 11 дюймов, с большими руками, большими ногами, в голубом мундире с лосиными отворотами и черной кокардой на фуражке; видел моряка Поля Джонса на его корабле «Боном Ришар», видел генерала Антони Вайна, прозванного бешеным; участвовал в нескольких схватках (не без того, чтобы перед первым выстрелом не осенить себя крестным знамением); был в бою при Йорктауне, в Виргинии, где жестоко побитый лорд Корнваллис сдался Вашингтону. |